Вопрос из зала: Что такое "Сколково"? Сейчас мы видим поле и большой пиар в прессе -и пока больше ничего.
Виктор Вексельберг: "Сколково" - это проект по созданию экосреды. Понятие это новое, но без его понимания у нас не получится понять, что же мы затеяли. Это среда, которая позволяет жить и развиваться инновационным процессам, позволяет создавать инновационные продукты - от этапа идеи до этапа перехода продукта в реальные рыночные условия. Для того, чтобы обеспечить жизнь идеи от стартапа до компании размером с Google, нужно пройти какую-то последовательную цепочку. На сегодняшней день в России есть элементы, которые связаны с начальной стадией - неплохие университеты, неплохая академическая наука осталась в каких-то отраслях. Дальше - дырка: как перевести идею в продукт или компанию или патент? На этом этапе нужны разные элементы - льготное кредитование, венчурное финансирование, гранты. Мы хотим создать среду, в которой будет жить инновационный процесс. Акцент сделан на той части, которая в этой цепочке выпадает. Масштаб проблемы утечки мозгов фантастический. Получив хорошее образование, человек не видит здесь для себя возможности что-то сделать, если он двигается в сторону бизнеса. И он уезжает. Если нам здесь удастся построить что-то, что позволит людям сюда приезжать жить, учиться, работать, наверное, это будет очень важным моментом.
Среда - это еще и законодательная среда. Компании уже пользуются льготами, сегодня это 28 компаний. Надеемся в этом году их будет порядка 100, а по России их конечно должно быть тысячи.
Это среда, в которой существуют междисциплинарные коммуникации, - все гениальные вещи возникают на стыке разнообразных наук и исследований. Наша задача - построить такую среду, где все чувствовали бы себя комфортно, несмотря на климатические условия нашей любимой страны.
Вопрос из зала: Сейчас вы дали денег ABBYY. Но ведь очередь желающих получить денег не уменьшается, а всё увеличивается.
Вексельберг: Фонду "Сколково" нет и года. Скорость, с которой мы двигаемся, беспрецедентна. Перед тем, как приступить к работе, мы ознакомились с опытом подобных фондов. Все страны, идущие инновационным путем развития, имеют по несколько таких проектов. Индия, Израиль, Китай. Мы посетили Сингапур, там такой проект начался 12 лет назад. Они построили 2 кластера - биологии и IT. Если мерять результаты созданием успешных компаний, которые поддерживают то направление, с которого начинали, Сингапур создал около 30 компаний. С огромным финансовым и интеллектуальным ресурсом. Так что могу сказать "наберитесь терпения". Здесь сидит молодой человек, который представляет инициативную группу по созданию центра квантовой физики. Он говорит: коллеги, ближайший результат - 15 лет. Если вы готовы ввязываться в такой проект, это переведет нас совсем в другое пространство.
Вопрос из зала: Роман Гаврилин, проект "Сделано у нас". В положении о присвоении статуса участника проекта "Сколково" есть интересный пункт. Там написано - участие в проекте иностранного специалиста, который имеет авторитет в инвестиционной и исследовательской среде. А зачем? Получается, любой человек, обладающий идеей и желающий ее осуществить, должен найти иностранного специалиста и привести в "Сколково"?
Вексельберг: Нет. Я в бизнесе достаточно давно, по образованию я математик. Когда я стал заниматься металлургией, я захотел на практике применить все, чему меня научили. Общаясь с нашими металлургами, проводя параллели с международными компаниями, я предлагал: "давайте оптимизировать". Но в ответ слышал лишь "не учите нас жить, мы сами знаем, как плавить сталь".
Мы будем продвигать идею, что проект должен быть международным и открытым для всех. Только тогда это будет соответствовать мировым стандартам. Наука глобальна, любой серьезный проект нельзя сделать просто силами группы увлеченных ученых. Международная компонента обязательна для тех проектов, которые мы будем поддерживать. Любой серьезный ученый не будет двигаться вперед без коммуникации с иностранными коллегами. Если приходит человек, который говорит "мне никто не нужен, я все буду делать сам", - здесь что-то не так. Другое дело - стартапы, на которые это требования не распространяется, мы говорим "окей, попробуй". Но на определенном уровне эта компонента - как бенчмарк.
Надо сказать, что этот пункт вызвал дискуссию в академической среде как раз под лозунгом "не учите нас жить".
Вопрос из зала: На чьи средства делается проект?
Вексельберг: Сейчас - за счет госсредств. Фонд ставит себе задачу привлечь частный капитал и достигнуть показателя 50 на 50.
Вопрос из зала: Меня зовут Мария Сергеева. Сейчас инновационные города делаются не только в России. В чем преимущество именно Сколково? И еще. Я много общаюсь с людьми на эту тему, часто слышу: Россия полна зворыкиными и кулибиными, и они к нам попрут, надо только их найти. Но такие кулибины советской школы уехали в США. В инновационных городах в Китае есть конкурентное преимущество - дешевая рабочая сила. А у нас?
Вексельберг: Мы много думаем о том, как привлекать людей. Этот проект будет российским. У России есть большой интеллектуальный потенциал, который не находит возможностей для реализации. "Сколково" - это не тот проект, который должен перевернуть экономику России. Это пилотный проект, чтобы обкатать на нем правила, процедуры, форматы. А таких проектов в России должно быть больше десятка как минимум. Масштаб университета - это тысяча человек, которые окончат его и окончат там же аспирантуру. Для страны это - ничего. Но мы хотим отработать модель: как в России создавать такие центры, которые будут аккумулировать в себе интеллектуальный потенциал.
Что касается иностранных ученых - давайте будем реалистами. Не думаю, что они будут определяющей составляющей успеха проекта, основное - это российские специалисты. А успех проекта - это только люди. Человеку науки интересно общаться с равным себе, который даст ему дополнительную инициативу. В конечном счете, они бы приехали и на Северный полюс, если бы там было такое комьюнити, в котором интересно провести годы.
Западным ученым мы задавали этот же вопрос. В порядке шутки они говорили: у вас очаровательные девушки. Но если серьезно, Россия - развивающаяся страна, которая открывает большие возможности.
Вопрос из зала: Олег Козырев. Есть опасность, что тем же фармкомпаниям скажут: хотите доступ к рынку - поучаствуйте в "Сколково". То есть ничего модернизационного и инновационного сделано не будет.
Вексельберг: "Сколково" - часть немногих инициатив, которые будут постепенно менять ландшафт, который, может быть, не очень привлекателен.
Ко мне как-то подошел один человек и спросил, как так получилось, что его проект получил поддержку "Сколково" и ему не пришлось ни с кем общаться? Дело в том, что у нас процесс обезличен, прозрачен и формализован. Компания направляет заявку, случайным образом формируется состав экспертов, заочным голосованием, без морганий и подмигиваний, если проект заслуживает, он получает статус. Это хороший пример того, что мы хотим быть максимально прозрачными и это дает веру людям в то, что этот всем надоевший субъективный фактор будет нивелирован, по крайней мере, в рамках нашего проекта.
Олег Козырев: Второй вопрос. О том, что нужно строить экономику знаний, академнауку превращать в бизнес, говорят 20 лет. Были разные проекты - те же технопарки. Чем "Сколково" будет отличаться от всего, что было раньше, что позволит добиться успеха?
Вексельберг: Я был удивлен количеством живых проектов, которые существуют. Люди коммуницируют, но это выглядит не как система, а как отдельные успехи. Это всегда связано с отдельной личностью. Если человек настырный, он пробьет стену. Задача "Сколково" - институционализировать этот процесс, придать ему не субъективность, а объективность. Тогда все будет зависеть не от пробивных усилий конкретного индивидуума, а будет работать нормальная система, которая обеспечит существование этого процесса.
Существует много успешных проектов, но все эти проекты работают в законодательной среде, которая сложилась без соответствующих преференций. Сколковский проект - не отдельно взятый проект, а часть больших изменений, которые происходят в стране. Есть куча законов, которые болезненно пробивались. Например, прошлым летом - о том, чтобы институты получили право создавать свои дочерние предприятия. Квоты на иностранных специалистов. И так далее. Мне кажется, мы движемся в правильном направлении.
Вопрос из зала: Олег Сулейманов, "Ведомости". Нам рассказали следующую историю: человек пытался попасть в "Сколково", а у него потребовали взятку в 400 тысяч.
Вексельберг: Думаю, что мы будем обрастать такими слухами. Я всегда напряженно отношусь к вопросам с высокой степенью неопределенности. Это такой миф, который будет нас как-то сопровождать. Доказывать мы можем только делами. Мы здесь сейчас, чтобы сказать, что это полная чушь. Но все живые люди и если кто-то оступится - мы линчуем его на площади (смех в зале).
Вопрос из зала: (неразборчиво)
Вексельберг: Что бы ни произошло в 2012 году, это будет благоприятно по отношению к "Сколково".
Скажите, что мы делаем неправильно?
Реплика из зала: Было бы лучше рассказывать про "Сколково" в интернете. Доказывать, что нет коррупции, показывая движение средств онлайн. Проводить некоторые конкурсы в интернете. Чтобы люди могли видеть, что происходит.
Реплика: Мы звали Навального, он сказал, что не хочет приезжать.
Вексельберг А с какой целью? Замечательный комментарий - возьмите Навального в ревизионную комиссию. Я не знаю его профессиональный бэкграунд, но когда я спрашиваю, зачем его брать, мне в ответ - "чтобы снизить количество комментариев в прессе о коррупционности". Нужно всех, кто говорит о коррупционности, звать к нам?
Вопрос из зала: Вам не кажется, что причастность власти к проекту "Сколково" оказывает негативное влияние?
Вексельберг: В эпоху моего бизнес-экспириенса, три года назад я столкнулся с интересной вещью. Чтобы получить инвестиционный рейтинг, мы провели ряд встреч с инвесткомпаниями. Тогда я столкнулся с такой позицией: мы не можем вам дать высокий инвестрейтинг, потому что вы - частная компания. Я им говорю: госриски значительно выше, мало ли что оно, государство, решит сделать. Это мнение абсолютно не было услышано. Они представляют широкую общественность, которая считает, что у нас в стране степень надежности проектов с присутствием государства значительно выше по определению. Каким бы успешным бизнесменом я ни был. Тот факт, что лично президент возглавляет попечительский совет, оказывает значительно более положительный эффект, чем негативный.
Так, еще критика.
Реплика из зала: Сайт "Сколково" организован не очень удачно. Найти информацию сложно.
Реплика из зала: Все пять кластеров "Сколково" - это технологии двойного назначения. Многие наши ученые, находящиеся за границей, с которыми я общаюсь, испытывают интерес к "Сколково". Но говорят: мы приедем, станем этим заниматься, а если нас закроют как секретных?
Мне кажется, что коммуникации "Сколково" не хватает сказать, что те, кто приедут сюда, будут гостями России и лично президента Медведева и что им будет здесь хорошо как дома.
Вексельберг: Во-первых, у нас нет никакого присвоения статуса секретности. Мы даем гранты компаниям, которые действуют и регулируют свою деятельность в рамках того правового поля, которое существует в России, не внутри проекта "Сколково".
Почему у наших ребят там возникает такой вопрос? Они уезжали довольно болезненно, это наложило отпечаток на их мировоззрение. Наша задача - и ваша, частично, тоже - поломать этот ошибочный перспешн о том, как выглядит Россия сейчас. Сколково-не Сколково, просто Россия сегодня другая.
Если нужно, чтобы мы приглашали от имени президента, председателя попечительского совета - нет проблем.
Вопрос из зала: Почему "Сколково" строится здесь, так близко к Москве, а не в другой области?
Вексельберг: Решение было принято до меня. Я считаю, что Москва на сегодняшний день - это обязательно. Когда люди будут принимать решение приехать сюда, не в последнюю очередь сыграет роль то, что Москва - большой исторический, культурный и финансовый центр. Мы хорошо понимаем, что остальная Россия по всем принципиальным для этого проекта параметрам отстает. Особо альтернативы нет.
Реплика из зала: Складывается ощущение, что вы больше ориентированы на западных людей, приток инноваций из-за рубежа. Слабо освещена тема работы с российским научным сообществом.
Вексельберг: У нас подписано соглашение с 16 университетами, директор МГТУ им. Баумана - член совета Фонда, заседание совета мы проводили на площадке университета. Мы не мыслим себя в отрыве от университетской среды - она, по сути, является питающей основой для реализации этого проекта.
Недавно подписали соглашение с 18 академическими институтами, до конца марта подпишем еще.
"Сколково" - это проект по решению задачи, связанной с повышением эффективности трансфера идей в конечное применение. Мы концентрируемся на стадии коммерциализации. Мы - элемент общей цепочки создания стоимости инновационных продуктов. Мы не заменяем образование, академию наук, мы - институциональный катализатор, который может помочь жить этому с другой скоростью.
Вопрос из зала: Личный вопрос господину Вексельбергу. Сколько вашего времени вы тратите на проект сейчас? Ведь вы занимаетесь бизнесом. В "Олимпстрое" каждый год сруливают руководители - вы обещаете своим людям, что этот проект будете вести до конца? Сейчас начнется стройка, найдут откаты, придет Счетная Палата, и вы пойдете заниматься своим бизнесом.
Вексельберг: Я к проекту отношусь чрезвычайно серьезно. Мне очень нелегко далось решение покинуть управленческую позицию в ТНК-ВР, я отдал ей почти 15 лет своей жизни. На сегодняшний день я не занимаю управленческих позиций, я занимаю посты в советах директоров ряда компаний, но это не операционная деятельность, она не требует больших усилий. Я почти 100% времени уделяю проекту, он для меня важен. Если звезды не изменят своего положения - а мы прекрасно понимаем, что такое звезды.
Источник: unova
