Кто эффективнее: венчурные фонды против венчурных студий

 Оноре де Бальзак:
«Тот, кто ищет миллионы, весьма редко их находит, но зато тот, кто их не ищет, — не находит никогда».

Проблемы и косяки венчурного бизнеса

В странах с технологически ориентированной экономикой рост производства и индустриальное развитие главным образом зависят от успешных инноваций, означающих, что результаты исследований и разработок эффективно коммерциализуются (переходят в стадию коммерческого выпуска продукции). При этом доступ технологических компаний к финансовым ресурсам становится ключевым фактором в инновационном процессе. Венчурный капитал играет важную роль в этой связи. Участие венчурного капитала является принципиальным фактором в инновационном процессе. По различным причинам для крупных компаний реализация рискового проекта бывает затруднительным. Такие проекты имеют больший шанс на успех, если они предприняты малыми технологическими фирмами. Это подтверждается тем, что технологические революции, приведшие к трансформации индустриального производства в 20 веке, были ведомы компаниями, поддерживаемыми венчурным капиталом. Например, фирмы, которые лидировали в каждом новом поколении компьютерных технологий (ПК, программное обеспечение), финансировались в основном за счет только венчурного капитала. Возможность для компании привлечь финансирование является критической составляющей процесса коммерциализации результатов исследований и опытно-конструкторской деятельности. Целью любого инвестора является получение дохода от инвестиций.

Венчурный капитал, по определению EVCA — European Venture Capital Association, является долевым капиталом, предоставляемым профессиональными фирмами, инвестирующими и совместно управляющими стартовыми, развивающимися или трансформирующимися частными компаниями, демонстрирующими потенциал для существенного роста. Должен быть также отмечен такой существенный элемент, как рост стоимости компании, который происходит в долгосрочной перспективе и приводит к росту стоимости доли венчурного инвестора. Именно в этом зарыт куш для инвестора. В успешных стартапах этот прирост капитала выше, чем доход от альтернативных вложений, компенсирующий риск и не ликвидность таких вложений. Молодые компании в партнерстве со средствами венчурного капиталиста и его профессиональным опытом имеют больший прогресс. Сегодня венчурные инвестиции обычно должны иметь следующие черты:

• венчурный капиталист делит риск с предпринимателем — новатором;
• долгий инвестиционный горизонт, от 3 до 10 лет;
• в дополнение к инвестициям осуществляются также взаимоотношения с менеджментом компании для обеспечения поддержки, основанной на опыте и связях инвестора;
• возврат средств осуществляется в виде реализации возросшей в цене доли инвестора в собственности компании в конце инвестиционного согласованного периода

Но на практике, происходят иные ситуации и взаимоотношения. Большинство венчурных схем представляют собой независимые фонды, которые привлекают капитал из финансовых институтов до того, как они инвестируются в малые и средние предприятия. Однако некоторые финансовые институты имеют собственные венчурные фонды, а также в некоторых странах существует неформальный рынок венчурного капитала (частных инвесторов) и крупных компаний (корпоративный венчуринг). Вот такие вот венчурные фонды от крупных финансовых институтов, в основном дают сбой и часто наносят репутационный урон самому венчурному финансированию. Часто получается так, что такие фонды — просто рекламные игрушки крупных институтов, чья задача, если посмотреть на эффективность результатов со стороны, просто трудоустроить своих консультантов, лоббистов, экспертов на теплые места для работы впустую либо принципиально списывать убытки через такие вот прокладки, не выводя старт апы в свет, не стремясь их финансировать, либо помогая чисто откровенным скамам и проектам сомнительного характера. И обосновывают такие структуру свою деятельность в убыток тем, что, пардон, мы занимаемся венчурным финансированиям, а это всегда высокие риски. Либо, что еще можно увидеть на рынке венчурного капитала — вот такие вот фонды просто занимаются сбором информации о проектах, инновациях, цель деятельности которых — просто навредить и сбить проект или инновацию, которая может навредить финансовым и операционным результатам материнской структуры вот таких вот фондов (это могут быть не только финансовые транс национальные институты, но и производители, поставщики энергоресурсов и так далее).

На сегодняшний день, к сожалению, большинство венчурных капиталистов — просто являются посредниками за процент между финансовыми крупными институтами, предоставляющими капитал им, и компаниями, использующими эти средства (старт апы в основном). В принципе, можно констатировать факт, что основная роль венчурного капиталиста сегодня фальсифицирована. Редко можно найти объективные цели — поиск инновационных точек прорыва и технологического развития экономики и общества, включая субъективное желание отлично заработать на долгосрочную перспективу. Роль венчурного капиталиста должна заключаться в просмотре инвестиционных возможностей в большинстве инноваций, структурировании сделки, инвестировании и непосредственно достижении прироста капитала при продаже доли собственности либо на фондовом рынке, либо менеджменту компании или стороннему менеджменту. Финансовые учреждения неспособны выполнить эти функции самостоятельно. Вознаграждением для независимого венчурного фонда является доля в прибыли и фиксированная ставка. Но это в идеале.

В то время как для венчурного фонда основными стадиями являются привлечение, размещение и вывод средств, процесс венчурного финансирования проекта условно может быть подразделен на следующие стадии:

• поиск
• отбор
• проведение сделки
• выход капитала

Поэтому не секрет, что основным вопросом для получения компанией инвестиций является состоятельность бизнес-идеи и возможности менеджмента компании для воплощения ее в прибыльном производстве. Именно оценке проекта в последнее время перестали отводить решающую роль в принятии решения по венчурному финансированию. Это долгий процесс, который завершает процедуру принятия решения. Инвестор детально изучает историю компании, личности сотрудников, возможных потребителей, исследования конкурентного рынка, оценки спроса и оценки возможных конкурентов. Следующий пункт, которому перестали уделять детально внимание, это пред инвестиционная оценка компании — как будто бы инвестируя в компанию, венчурный капиталист уже и не стремиться заранее предусмотреть возможный выход, с реализацией которого возможно получение дохода. По сути, сегодня в большинстве случаев, можно наблюдать, что венчурные капиталисты забывают о том, что на любой стадии развития компании венчурный капитал вступает во всю большую конкуренцию с другими источниками финансирования, которые менеджмент страт апа, стремящийся к независимости, может найти более привлекательными.

Часть рынка венчурного капитала составляют частные инвесторы, которые осуществляют прямое долевое участие в не котируемых компаниях. Такими инвесторами обычно являются само мотивированные состоятельные инвесторы, в большинстве успешные предприниматели, хотя некоторые имеют образование в связанных с бизнесом областях или опыт работы на ведущих постах в управлении больших компаний. Часто они инвестируют индивидуально, но многие инвестируют как часть неформальных синдикатов, которые обычно включают семьи, друзей или коллег по бизнесу. Неформальный рынок венчурного капитала также имеет большое значение из-за объема обеспечиваемого финансирования, являясь на Западе крупнейшим источником внешнего рискового капитала для малых компаний. По оценкам в мире количество компаний, про инвестированных частными инвесторами в 20 раз большее, чем про инвестированных институциональными инвесторами. Но при этом частные инвесторы пока еще не теряют профессиональной хватки в поиске и оценке проектов, по сравнению с институциональными инвесторами. Хотя риски присутствуют и здесь — частный инвестор в самый неудобный момент для старт апа, может просто спрыгнуть с вашей лодки.

Опишем основные принципы классической схемы организации венчурного фонда. Фонд аккумулирует средства нескольких инвесторов с целью диверсификации рисков. Этими средствами управляет профессиональная управляющая компания. Она выступает в роли посредника между инвесторами и компаниями-реципиентами. Как правило управляющая компания занимается и сбором средств в фонд. Основной объект вложения венчурного фонда — доли в компаниях на стадии старт-ап. Цель фонда — рост капитализации про инвестированных компаний и получение прибыли от продажи долей в компаниях:

• через фондовый рынок посредством первоначального публичного предложения (IPO) — продажи акций про инвестированных компаний на бирже;
• через продажу доли венчурного инвестора другому инвестору (фонду прямых инвестиций или стратегическому инвестору);
• через выкуп доли инвестора менеджментом, в том числе через привлечение заемных средств.

С целью разделения рисков венчурные фонды инвестируют собранные средства в довольно большое число проектов (10–30). Это естественно, ведь значительная часть проектов окажется убыточной или малодоходной, но зато небольшая доля профинансированных компаний сможет принести сотни и даже тысячи процентов прибыли. Особенностью, характерной именно для венчурных фондов является активное участие Управляющей компании фонда в управлении про инвестированной компанией, «жизнь инвестора с компанией» («living with company»). Это своеобразное обучение, поскольку в его ходе основатели старт-апа приобретают у венчурных капиталистов необходимые знания в области бизнеса, бухучета, маркетинга, а также полезные связи и контакты. Обычно инвестиции в одну компанию проходят в несколько раундов. Это помогает быстро выявлять неудачные проекты на ранней стадии и прекращать их финансирование. Предприниматели получают дополнительные стимулы повышать эффективность своего труда, для того чтобы получить больше инвестиций в следующем раунде.

Как я уже писал ранее, ахиллесова пята многих венчурных фондов и капиталистов — это отсутствие четкой методики отбора проектов, то есть Что есть что! Отбор проектов для финансирования — сложный и затратный по времени процесс, в рамках которого инвестор проводит всестороннее изучение огромного объема информации о существующих компаниях и отбор среди них наилучших. К сожалению, на эти процессы в последнее время стали экономиться средства. Здесь не стоит изобретать велосипед, процесс отбора состоит из двух последовательных четких стадий: deal flow и due diligence. Поиск и отбор компании (deal flow) — первоначальный этап поиска конкурентоспособных венчурных проектов. Основными источниками информации о компаниях являются их резюме, поступающие инвестору. Со своей стороны, инвестор сам ищет проекты через анализ прессы и рекламных материалов, выставки, венчурные ярмарки, базы данных ассоциаций венчурного инвестирования, личные контакты. Вне зависимости от ориентации и предпочтений инвесторов общим критерием выбора является ответ на единственный вопрос: способна ли компания и рынок, в котором она находится к быстрому развитию и достижению лидерских позиций. Здесь у инвестора помимо бурных фантазий об ХХХ должен быть интеллект и интуиция. Переходом от поиска к изучению компании является «первая встреча» инвестора и представителей компании, в ходе которой обе стороны приглядываются друг к другу на предмет возможности взаимодействия в будущем. Затем проводится множество повторных встреч. Часть из них сопровождается выездом инвестора в компанию, осмотром производства и демонстрацией продукции. Но — это все в идеале, в итоге — так поступают единицы. Решения же часто принимаются спонтанно и под прессингом наживы.

Что касается Due Diligence — то сегодня к сожалению, это из мира фантастики. Институциональные инвесторы на это перестали тратить деньги, а частные инвесторы — на этом стали в последнее время также экономить. Due diligence — процесс «тщательного анализа» компании. Эта стадия может продолжаться от нескольких месяцев до года и завершается принятием окончательного решения о начале инвестиций или отказе от них. Рассматриваются все аспекты текущего состояния компании и рынка в целом и их перспективы. В идеальном мире сюда должны привлекаться разносторонние специалисты, но их услуги и опыт — стоит денег, жаль, что венчурный мир погрузился в экономию на них.

Другой острой проблемой венчурного финансирования сегодня является оценка стоимости инновационного проекта и продукта. Здесь традиционные проблемы — инвесторы хотят занизить, а фаундеры проекта — переоценить до ворот рая. По моему мнению, именно на стадии оценки венчурного проекта возникает большинство разногласий инвесторов и основателей компании, и на этом этапе срывается до 70% сделок. Признаком достижения этого консенсуса считается расхождение во взглядах на стоимость компании не более чем на 30%. Главная задача анализа стоимости компании заключается именно в этом консенсусе, а не в попытке кого-то обмануть или унизить. На сегодняшний день наибольшее распространение получили пять методов оценки венчурных проектов. Во всех методах следует различать оценку компании pre-money (до получения инвестиций) и post-money (после получения инвестиций). Очень хорошим признаком является примерное совпадение оценок компаний по нескольким методам. Инвесторы не должны забывать об этих методах оценки и опять-таки привлекать специалистов:

- договорный метод (метод консенсуса)
- метод сопоставимых оценок (метод рыночных мультипликаторов)
- метод дисконтированного денежного потока
- метод дерева решений
- венчурный метод
- определение доли венчурного фонда в компании

Оценка стоимости компании является важнейшим этапом в венчурном инвестиционном процессе, ведь при вкладывании крупных сумм в инновационную компанию очень сложно спрогнозировать прибыльность или убыточность данных инвестиций. Поэтому стоит очень тщательно подходить к оценке стоимости и определению доли инвестора.

Еще одной современной проблемой в венчурном финансировании является манипуляции с измерением эффективности инвестиций. Одной из важнейших задач венчурного фонда при отборе проектов является определение эффективности проекта. Суть данного анализа состоит в сравнении эффективности инвестиций в данную компанию с альтернативными возможностями вложений. Обычно проблемы между венчурными капиталистами и фаундерами проектов стали возникать при оценке текущей стоимости проекта и определения внутренней нормы прибыли. Из-за разногласий в оценке стоимости компаний часто случается так, что процесс сделки и принятия решения затягивается. Так как каждая сторона пытает время играть на их стороне. Пока, опыт показывает, что около 95% всех инновационных проектов не выходят на рынок, останавливаясь на стадии опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ либо утопая в выяснении отношений с инвесторами. Зато оставшиеся 5% рентабельных проектов пока еще окупают не только средства, вложенные непосредственно в них, но и в те 95%, которые не вышли на рынок. Мировая практика показывает, что крупные компании занимаются собственными исследованиями и разработками не по всем возможным направлениям, а лишь по части из них, где у них имеется солидный задел. Однако такая модель начинает давать сбой, так как игнорируются два условия: большие компании не сильно заинтересованы в инновациях, а малые — чувствуя это, уже не уверенны, что впереди в случае успеха их ожидает приз — деньги больших компаний. Здесь можно уже сейчас выявить следующий риск и проблему: с одной стороны, сам институт венчурного предпринимательства, пока еще выделяет деньги на инновации — через венчурные фонды. С другой стороны, так как нет реального спроса на инновации со стороны больших компаний, рынок деформируется, позволяя заниматься инновациями без ориентации на спрос, на коммерциализацию результатов, на капитализацию инновационных компаний. На сегодня существуют риски, что инновационным компаниям без разницы, найдет инновация потребителя или нет: где государство деньги дает, а где происходит просто игра в венчурное финансирование. Главная задача решить эту проблему — это укрепить и развить инициативу масс на инновации. И эта инициатива не абстрактная, она всегда выразится в деньгах — в личном успехе. Задача игроков венчурного рынка — стимулировать инициативу и творчество масс по всем направлениям, и помочь в становлении малых инновационных компаний. Простые механизмы стимулирования инноваций, как создание инфраструктуры и раздача денег, по сути инновационность экономики дестимулируют, так как в отсутствие спроса и внимания со стороны крупных инвесторов ведут к ложным целям и неэкономическим критериям решений по инвестициям. Существует риск выключения малого и среднего бизнеса из этих процессов вообще.

Среди еще одной проблемы, которая остро появилась уже лет 10, это фактическое пренебрежение самой сутью венчурного финансирования — помощь развиваться технологиям и проектам, которые смогут в будущем значительно перераспределить и перекроить рынки. Возможно это происходит именно поэтому. Речь идет о мотивировании изобретателей далее думать над своими идеями. Всем известно, что выделяют следующие стадии развития компаний, которые могут быть профинансированы венчурными инвестициями:

· “seed” — компании как таковой не существует, есть бизнес-идеи, над которыми еще нужно поработать в качестве, например, дополнительных исследований, перед тем, как выпустить продукт на рынок.

· “start-up” — новообразовавшаяся компания, у которой нет длительной рыночной истории. Для начала продаж и научно-исследовательских работ им нужно в данном случае финансирование;

· “early stage” — начальная стадия. Компании, у которых уже есть готовый продукт, но они находятся на ранней стадии его продвижения.

· “expansion” — расширение. Компании, которым может понадобиться дополнительное финансирование для новых маркетинговых исследований, разработки дополнительных продуктов, расширения объёмов производства и т.п

Здесь я обращаю внимание, что тенденция последнего десятилетия уже не в пользу ‘’seed’’ и ‘’start up’’. Так на долю ‘’seed’’ в США приходится 3% инвестиций и 7% в ‘’start up’’. И это данные из США, где венчурный рынок — самый развитый и продвинутый. Но что самое интересное — для категории ‘’start up’’ и ‘’early stage’’ — в большинстве случаев средства вкладываются в развитие проектов, ранее профинансированных государством. Делается это для снижения риска потери вложенных денежных средств. По сути, венчурный бизнес — уже не есть венчурным, то — есть рисковым. Так как в развитых экономиках пока что государство (и даже в США) на самом раннем этапе применяет программы государственной поддержки малых инновационных компаний. А жадный венчурный бизнес имеет уже сегодня иную задачу — приобрести по льготной цене (манипулируя оценкой) акции создаваемых компаний, в которые вкладывались изначально денежные средства налогоплательщиков, но не венчурных финансистов, как того требует их инвестиционная деятельность. Несомненно, есть различия, плюсы и минусы в развитии венчурного капитализма в США, в Европе, в Японии, в Китай и Азии, на Ближнем Востоке, но все вышеуказанные проблемы, сегодня уже свойственны многим венчурным конторам, независимо от юрисдикции.

По самой идее, венчурный бизнес должен:

• Помогать странам обретать или укреплять их экономики и получать статус стран-производителей;
• Способствовать увеличению количества рабочих мест;
• Помогать в создании и выпуске новых, усовершенствованных инновационных товаров и услуг;
• Обеспечивать конкурентоспособность страны и даже монопольные позиции по отдельным категориям

А теперь просто подумайте, неужели крупный капитал глобального рынка будет ради кого-то так стараться? Конечно же нет, Транснациональные компании, развитие страны — просто не идиоты, чтобы за свой счет растить себе конкурентов. Сильным странам не нужны конкуренты. Богатым и бюрократическим ТрансНационалам — не нужны конкуренты, разрушающие их монополии. Лидирующим мировым технологическим научным центрам — также не нужны конкуренты, поэтому мотивируется отток мозгов и идей в глобальных масштабах.

После кризиса 2008 года глобально венчурная отрасль начала страдать от еще одной проблемы, которая бурно себя проявляет сегодня, особенно в Корона кризис 2020 года (который еще никуда не делся). Речь идет о сбое венчурных механизмов или какофонии правил. Уже сейчас можно наблюдать расхождения между перечнем условий и юридической документацией, требуемой со стороны инвесторов. Нередко даже на уровне отдельного известного венчурного фонда не существует единых стандартов, один такой фонд прямого частного инвестирования имеет дело, по меньшей мере, с тремя различными группами юридических фирм, а также с множеством партнеров внутри каждой фирмы, и все они используют свои собственные форматы. Перечни условий (term sheet) — «соглашение» между предпринимателем и венчурным капиталистом, содержащее условия, которые позже будут включены в инвестиционное соглашение — раньше было призвано защищать акционеров венчурного предприятия, а теперь акценты смещены в сторону защиты акционеров в роли кредиторов, так как в ведущих юрисдикциях, фирма может выкупить свои акции только в том случае, если она имеет распределяемые резервы. Ранее в венчурной сфере было достаточно просто обладать деньгами. Раньше венчурные капиталисты весьма прямолинейно понимали свое участие в сделке и старались оказывать влияние на компанию, участвуя через своих представителей в работе ее правления. Подобный подход куда боле был пропитан духом партнерства. Обе стороны принимали участие в работе, и было только два возможных исхода — или все зарабатывают много денег, или все много теряют. Сейчас напротив, господствует иной стиль мышления, связанный с выкупами компаний менеджментом. Кроме всего прочего, это означает, что инвесторы не в такой степени интересуются работой в правлении. Куда больше они озабочены составлением сложных инвестиционных соглашений, определяющих отношения, которые скорее напоминают отношения между банком и заемщиком. Регулирующие статьи носят характер «отрицательного контроля» (стремятся максимизировать количество возможностей, когда венчурный капиталист смог бы наложить запрет). Ранее венчурный капитал и выкупы за счет использования заемных средств (leveraged buy-outs) представляли собой две совершенно разные отрасли. Сегодня же господствует подход, когда венчурный капитал начал структурировать свои инвестиции как ссуды с дешевым собственным капиталом. Для старт апов этот подход куда менее привлекателен, однако он удобен для административного управления фондом. Создается впечатление, что ранее такие методы не были приемлемыми, так как в венчурной сфере была жёсткая конкуренция между самими фондами, сегодня же, в погоне за минимизацией рисков, венчурная деятельность превратилась в кредитование, что концептуально наносит удар самой природе инструмента. После 2008 года венчурные фирмы начали вводить все более суровые статьи в «перечень условий». Данная пагубная для венчура тенденция усугубляется и в 2020 году. Данная тенденция породила еще одну проблему — моногенность венчура и стремление инвестировать в «себе подобных». Венчурные фонды сегодня ищут стартапы, которые им подходят, и не хотят расширять рамки своих представлений о рынках, продуктах и новых возможностях, что странно для индустрии, которая известна тем, что поддерживает самые смелые начинания и благодаря которой у нас сейчас есть интернет, смартфоны, социальные сети и круглосуточная доставка чего угодно. Если ничего не изменится, мы рискуем в ближайшее время увидеть рынок товаров и услуг, которые будут отражать предрассудки тех, кто принимает решения, какой проект получит финансирование, а какой — нет.

Какой же выход? Может Венчурные студии (Venture builder) смогут дать новую жизнь промоции инноваций?

Надеюсь, что я прав. Как мы видим из материала выше, высокая смертность стартапов происходит не только и не всегда по вине самих команд стартапов. Возможно венчурная студия (венчурбилдер) как инструмент, изменит ситуацию глобально. Сама формула не нова, startup factories появились благодаря IdeaLab (https://www.idealab.com) еще в 1996 году. Суть модели 1996 года — создание инфраструктуры для развития стартапов. Задача студии — системно и быстро проверять идеи инновационных продуктов с минимальным бюджетом, развивать успешные проекты и привлекать инвестиции для выделения их в самостоятельные компании. Модель же современной венчурной студии — автономные организации, которые серийно создают стартапы в рамках одной структуры. Сегодня это микро фабрика стартапов, в которой параллельно могут развиваться до 10 различных стартап проектов. Это фактически корпоративный венчурный фонд и корпоративный бизнес-акселератор в “одной коробке”. Вторая волна интереса к венчурным студиям стала проявляться совсем недавно, когда для многих стало очевидным, что акселераторы фактически провалили свои задачи и цели, а старт апы, кочующие из акселератора в акселератор — так и не взрослеют, и не находят нужные венчурные инвестиции, так как глобально, как я уже сказал, посевными инвестициями уже никто не хочет заниматься. Венчурная студия — это прежде всего не подиум для экспертов, а готовая экспертная инфраструктура, где предпринимателям венчурбилдер помогает с коммуникацией проекта, закупками, управлением, юридическим сопровождением, маркетингом и PR, фактически налаживают бизнес процессы в проекте и фильтруют аналитическую информацию. В таком венчур билдере — предприниматель может заниматься только своим любимым детищем — продуктом, а все остальное, что напрямую не связано с созданием продукта, на аутсорсинг берет венчурная студия. Обычно венчур билдер сопровождает старт ап пару лет. По такому принципу в США начал в 2018 году работать High Alpha (https://highalpha.com), а в России по аналогичному принципу начнет работать Vtorov Tech (http://vtorov.tech). Венчурная студия — это своего рода платформа с экспертизой, ресурсами и инфраструктурой, которая позволяет генерировать и проверять бизнес-идеи, а потом доводить часть из них до ума и выводить на рынок. Руководство каждым проектом студия доверяет своему генеральному директору, чтобы тот превратил его в самостоятельную компанию, львиная доля в которой будет принадлежать студии. И весьма вероятно, что очень скоро такой формат докажет старт ап сообществу свою эффективность. Ведь главная задача венчур билдера (естественно помимо капитализации своей доли в проекте) — создание правильного окружения проекта. В отличие от акселераторов или корпоративных венчурных программ, в которых привлекаются внешние компании для инвестирования и консалтинга, модель Венчурных Студий действительно предназначена для работы со стартапами и связи с корпоративными партнерами изнутри с целью ускорения внутреннего и совместного сотрудничества.

Статья доходов венчурных студий это:

• Средства от управления операциями со своими корпоративными партнерами в отобранных стартапах
• Компенсации от разделения капитала между Венчурной Студией и ее партнерами (банки, инвестфонды, частные инвесторы и так далее) в создаваемых стартапах

Venture builder — это гибридная структура, которая прежде всего на потоке тестирует новые продукты и запускает новые бизнесы, объединенные в студии по отраслевым или технологическим принципам, где решения по проектам принимаются на основе синтетических навыков. Благодаря внутренней экспертизе команды и кросс финансированию партнеров, такой формат компании может существенно снизить затраты на тестирование гипотез и разработку продукта, фактически восполняя пробел на венчурном финансовом рынке в seed инвестициях и раундах. У студии есть центральная команда, обладающая экспертизой в ключевых областях, ресурсы для параллельного развития нескольких проектов и инструменты для проверки рабочих идей. Если акселераторы фокусируются на менторстве внешних команд, небольших инвестициях в обмен на долю и обеспечении инфраструктурой, то студии создают продукты, команды и в итоге компании — одну за другой в идеале. В основном, студии забирают большую часть проекта, чем акселераторы или бизнес-ангелы, обеспечивая небольшое количество проектов (не больше 3–5 в год) выделенными командами и большим объемом финансовых и человеческих ресурсов, а также мощной платформой в виде инструментов, связей и знаний. Некоторые студии сами придумывают идеи, а некоторые предпочитают работать с внешними фаундерами на самых ранних стадиях. Поддержка студии может продолжаться в течение нескольких лет, а в некоторых случаях не заканчивается никогда, все зависит от обстоятельств. По сути, венчурная студия занимается строительством бизнеса с нуля. Эта модель создает очень хороший фундамент, на котором можно выстроить огромный бизнес. Важный момент — правильно понять ожидания от данного метода, и что он может, а что нет. И правильно применять данный метод. По мнению экспертов, и включая специалистов первой венчурный студии IdeaLab, модель венчурного строительства (венчурной студии) на 20% менее рисковая чем классическая венчурная или даже корпоративно-венчурная модель поддержки и инвестирования в старт апы. На ранних стадиях смертность проектов очень высокая, потому даже небольшое снижение данной смертности на больших цифрах стоит того.

У Venture студии есть определенные признаки:

• Постоянный и системный поиск новых идей;
• Разработка и запуск нескольких проектов одновременно;
• Развитая инфраструктура и достаточный кадровый потенциал;
• Деньги на реализацию бизнес-идеи берутся либо из собственного фонда организации, либо у инвесторов (партнеров венчурной студии). Часто встречается комбинированный вариант финансирования;
• Общий доступ к ресурсам и накопленному опыту. Каждый предприниматель в рамках стартап-студии получает помощь других участников студии и общих сервисов — юридических, бухгалтерских, кадровых, экспертов по маркетингу и продажам, разработке и так далее.

Венчурные студии являются инвесторами и владельцами акций предприятий, которые развивают. Главное отличие от традиционных фондов заключается в том, что они не просто вкладывают капитал. Они активно участвуют во всех процессах, начиная с проектирования и заканчивая стратегическим управлением. Правда стоит отметить, что изначально, на Западе венчур билдеры не взлетели. Наиболее успешные сегодня это — Science (https://www.science-inc.com), Bleinheim Chalcot (https://blenheimchalcot.com), Founders Factory (https://foundersfactory.com). Венчурные студии стали выбором для предпринимателей, не готовых поставить все на кон и начать бизнес в гараже. Но сейчас, как я уже писал выше, текущее устройство венчурного мира и его бюрократизм и политика минимизации рисков, уже не дает шанса выжить большинству молодых компаний. Все, что можно было построить быстро и легко, уже построено, продано и перепродано. Стартапам нового поколения остались или серьезные масштабные задачи, или очень узко — профильные, в которых мало кто разбирается и только интуиция способна увидеть большую перспективу. Цикл их детализации и структуризации длиннее, капитала они требуют больше, но главное — им нужно больше внимания и инвесторов, и партнеров. А это все связано с рисками и временем.

Главное преимущество венчурной студии — это ресурсы. Помимо финансового обеспечения, стартапер в студии получает всестороннюю экспертную и техническую поддержку. Итог — предприниматель может сосредоточиться на решении главной задачи, а именно — тестировании гипотез и создании продукта. Отсутствие необходимости преодолевать лишние бюрократические преграды позволяет во многих случаях опередить конкурентов. Централизация всех сервисов в венчурной студии позволяет облегчить штат и снизить расходы в расчете на один проект. Все это сказывается на конечной стоимости. Она дешевле, чем в случае, когда стартапы вынуждены самостоятельно решать многие вопросы, находясь в акселераторах или бизнес — инкубаторах. Венчурные студии работают в разных направлениях, начиная от ИТ и заканчивая здравоохранением. Но основной упор делается на технологические компании. При отлаженном процессе работы, методика «выращивания» проектов не сильно отличается, и грамотно организованная стартап-студия может создавать проекты под разные запросы и потребности клиентов (как корпораций, или отдельных заказчиков).

Создание сильной команды позволяет венчурной студии вести несколько проектов одновременно, а в случае разовой неудачи перераспределять силы, сохраняя опыт и отлаживая бизнес-процессы. Модель венчурной студии дает больше шансов привлечь инвесторов, поскольку последние заинтересованы в сохранении контроля над разработкой проекта и получении доли в готовой компании. Для инвестора успешная студия превращается в стабильный источник хороших сделок. Венчурная студия является идеальной моделью также для преодоления «дилеммы новатора» и помогает компаниям повысить качество и количество своих инновационных усилий путем формирования стартапов с самого начала.