Не смотря на это Александр Борняков не теряет оптимизма, не перекладывает на стартапы ответственность за падение темпов роста отрасли и сам активно работает над ее развитием – в качестве предпринимателя, общественного деятеля, ангела и представителя Uangel. В интервью Thinking Investor, Александр рассказал о текщей фазе и проблемах развития стартап отрасли.
— В прошлом году WannaBiz запустил венчурный фонд. Какие проекты в фокусе? Кто получил инвестиции?
— В 2015 году инвестиционный портфель WannaBiz пополнился тремя проектами: устройством для управления снами Luciding, платформой для рекламы в Wi-Fi сетях AdTena и цифровой рекламной платформой ClickGanic.
После трансформации в фонд мы сместили фокус на более зрелые проекты, хотя и от инкубационных чеков не отказываемся. Сейчас внимательно следим за развитием Ecoisme, Tap4Parking, TripMyDream, DelFast и ещё несколькими молодыми проектами, среди которых Flawless, Tooltip.io.
— Как изменились украинские стартаперы за последние 3-5 лет, сильно ли выросли? Спрашиваю у Вас, поскольку Вы сами «погружены» в стартаперскую среду.
— За последние 5 лет очень выросли. Лет 5-7 лет назад индустрии как таковой еще не было. Если вспомнить 2010 год, то тогда всё только-только зарождалось.
Но в последние пару лет темпы роста сильно замедлились. Наши стартапы нуждаются в финансировании на самых ранних стадиях, а этого нет, или почти нет.
Будем честными, ведь кто вкладывал в украинские стартапы? Российские фонды и местные венчурные инвесторы. А кем были представлены наши местные венчурные инвесторы? Это Леонид Черновецкий (CIG), Виктория Тигипко (TA Ventures), Виктор Пинчук (East Labs) и Юрий Косюк (Happy Farm). Но почти все переключились на другие страны или вышли из этого бизнеса.
А наши стартапы пока не на том уровне, чтобы заинтересовать инвесторов из Долины или Европы.
Поэтому нельзя говорить, что это стартаперы ответственны за потерю динамики. Я думаю, если бы венчурные фонды организовывали bootcamps, давали деньги молодым стартап-командам на ангельской стадии (на стадии pre-seed), то было бы гораздо больше позитивных историй.
— То есть ответ на вопрос «чего не хватает украинским стартаперам» – это инвесторов?
— Да. С нашего рынка уходили не только инвесторы, но и инкубаторы, которые как раз и давали динамику стартаперам. Был BootCamp, в котором учили, развивали, всячески участвовали в том, чтобы проекты стали зрелыми. Если вы помните, была такая инициатива – GTF (Global Technology Foundation – прим.)?
— Да, стартап Jeapie получил грант от этого фонда.
— Понимает, это давало boost (способствовало росту, — прим.), стартапы могли на эти деньги развиваться. Один из наших стартапов – Gutenbergz – тоже получал грант в GTF. А теперь посмотрите на состав учредителей GTF. В большинстве своем, они уже отказались от инвестиций в Украину.
— Алексей Витченко говорит, что украинским стартапам не хватает предпринимательского опыта. Сергей Грибов – что не хватает опыта и понимания бизнес-процессов на глобальном рынке. Андрей Криворчук «наблюдает хроническое желание назвать будущим единорогом всё, что подает признаки стартапа». Роман Гольд упоминал о том, что украинское стартап-сообщество еще только-только зарождается, и не хватает прозрачных правил игры. Какое у Вас мнение на этот счет?
— Я соглашусь со всем этим, поскольку не хватает и предпринимательского опыта, и понимания глобального рынка, плюс многие приходят и говорят «вот у меня самое крутое». Я бы сюда добавил, что надо учиться себя продавать – это отличный английский, классные презентации, ориентация на то, что мы – команда, которая друг друга усиливает и поддерживает.
— Вы участвуете в общественных и политических процессах, являетесь депутатом Одесского горсовета. Над чем работаете в этом качестве, чего уже удалось добиться, с чем возникает больше всего сложностей?
— Есть сразу несколько комплексных проблем. К примеру, если взглянуть на структуру стартап-индустрии, то очень трудно будет найти компанию, которая бы получила инвестиции и осталась в Украине только с украинским юрлицом. Никто не хочет оставаться здесь. Все стремятся зарегистрировать юрлицо где-то за границей, чаще – в Америке. И нельзя решить эту проблему в рамках одного закона.
Есть рейтинг Doing Business (Украина в нём на 83-м месте, — прим.). В рамках этого рейтинга страна рассматривается под прицелом целого ряда законов, которые либо усложняют, либо упрощают ведение бизнеса.
Конечно, мы хотели бы упростить ведение бизнеса. Но что я могу сделать на уровне города, если даже регистрация бизнеса – это уже не совсем местная инициатива? Регистрируя местное предприятие, вы его регистрируете, по сути, в Киеве, но только с одесским адресом.
На местном уровне мы стараемся идти навстречу в плане инфраструктуры, но это не системная работа.
Чем мы можем похвастаться, так это созданием ІТ-кластера. Мы поняли, что поодиночке нам будет трудно на что-либо влиять в отрасли, поэтому и объединились. В кластер вошли как крупные «аутсорсеры» уровня Luxoft и Ciklum, так и «продуктовые» компании, а также «Политех», Одесский национальный университет. То есть это действительно серьезное объединение.
Есть межкластерные инициативы, когда мы общаемся cо Львовом, Днепропетровском, Харьковом.
Еще могу сказать об ІТ-ассоциации – она как раз занимается лоббизмом ІТ-законов. С ней мы плотно работаем, делаем совместные заявления от имени регионов. Кстати, от ассоциации исходят инициативы, которые должны помочь «айтишникам» оставаться здесь. Например, это отмена требования к «фрилансерам», работающим с иностранными заказчиками, о предоставлении договоров или актов выполненных работ для получения гонораров.
— Вы вошли в состав правления Uangel на 2016 год. Какие планы у Вас на этот год, кроме того, что грандиозные? Какие стартапы попадут в поле Вашего интереса?
— Недавно было установочное собрание, на котором выбирали правление. Члены правления распределились по конкретным тематикам. Поскольку я, наверное, единственный представитель Uangel не из Киева, то для меня определили приоритетом развитие региональной сети. Имеется в виду не то, что я буду заниматься поиском стартапов и новых членов, а то, что буду помогать с развитием в регионах. В том числе, это информирование о том, что такое «ангельское» инвестирование.
Конечно, Одесса рассматривается в первую очередь – я тут живу. Дальше будем смотреть другие города: Днепропетровск, Харьков, Львов.
— Интересна Ваша оценка регионов? Из Киева кажется, что в плане развития стартапов очень активен Днепропетровск, Харьков, Одесса, а вот Львов выглядит чуть отстает.
— Да, если мы говорим, об аутсорсе, то львовский регион развивается очень активно. Но я согласен с Вами, и Евгением Сысоевым (потому что он тоже об этом говорил), в том что в Днепропетровске, Одессе и Киеве очень активно развивается «продуктовое» направление. Большинство стартапов идут отсюда. Киев, конечно, лидер. А вот львовских команд, которые делают продукт, я пока не вижу.
А что касается вопроса о том, какие стартапы попадают в поле моего интереса, то в Uangel сейчас рассматриваем 13 стартапов в pipeline (в pipeline попадают заявки, прошедшие первоначальный предварительный отбор, — прим.).
Однако сказать, что они подчинены какой-то системе, я не могу. Есть и web-такси, и data-analysis, и проекты в В2В-сегменте, и сервис поиска мероприятий для досуга на основе геолокации, и fintech-стартап. То есть абсолютно разные сферы.
На начальном этапе в поле нашего интереса попадают все стартапы, которые начинают работать в Украине. Это, кстати, один из принципов Uangel – то, что мы не отсекаем, а берем лонг-лист и рассматриваем всех.
— Что будет в тренде в этом году? Мы сами замечаем, что игровой сегмент (Gaming) теряет позиции. Наверняка, у Вас тоже есть свои наблюдения.
— Да, Gaming несколько упал.
Сейчас в тренде те стартапы, которые привлекают, прежде всего, мобильную аудиторию и при этом имеют высокий LTV (Life Time Value – совокупная прибыль компании, получаемая от одного клиента за все время сотрудничества с ним, — прим.). То есть те, которые собирают и «накапливают» аудиторию, особенно из Западной Европы и Америки. Любые стартапы, которые способны собрать вокруг себя сотни тысяч людей, — они в тренде. Причем это касается не только мобильной сферы.
— Вопрос по поводу перспектив. По Вашим оценкам, в 2016-м году нас ждет приток иностранных инвестиций в ИТ-сферу? Может, есть какие-то маркеры, которые указывают на то, что «да», в этом году рынок оживится? По Вашему мнению, был ли таким маркером приход фонда Сороса (Dragon Capital и URF, которым руководит Soros Fund Management, создали новый фонд прямых инвестиций в Украину Dragon Capital New Ukraine Fund)?
— Давайте разберемся в том, что означает приход фонда Сороса. Если фонд инвестировал в какую-то компанию, это хороший сигнал. Но повлияет ли он на индустрию, в целом? Вряд ли. Чтобы это повлияло на индустрию, фонд должен прийти и сказать: а теперь офис работает в Украине, и мы готовы давать деньги таким-то и таким-то командам, отвечающие таким-то и такими-то критериями.
Я наблюдаю за тем, что делают Андрей Колодюк и Евгений Сысоев (по словам Андрея, именно команда AVentures Capital знакомила международных инвесторов, включая команду инвесторов Сороса, с потенциалом украинского ИТ-сектора, — прим.). Они – молодцы. Но после того как я услышал, что Сорос придет, я пока не услышал другого месседжа (message – послание, сообщение, — прим.). Да, есть Dragon Capital. Но делали ли они какие-то заявления? Пока нет. Когда такие заявления прозвучат, тогда появится предмет для разговора.
Если говорить о перспективах, то я сейчас чувствую небольшое оживление. Я не буду сейчас называть имена, но скажу, что ко мне стали чаще обращаться ребята, которые как раз интересуются финансированием украинских проектов. В прошлом году такого не было.
— Как Вы для себя это объясняете?
— Может, это не всем понравится. Но в Украине закончились стартапы.
Те компании, которые пришли сюда и начали инвестировать 3-5 лет назад, первое время конкурировали друг с другом в борьбе за стартапы. Потом начали заключать синдикативные сделки, потому что выбор был очень мал. Со временем большинство переориентировалось на Индию, Германию, Америку.
Почему они это делают? Не потому, что это «зрада», а потому что нет проектов.
Какое-то время инвесторы продолжали работать по инерции, а потом, не видя новых проектов, переориентировались на другие страны.
Но свято место пусто не бывает – на их место пришли новые. Пока они не понимают, что рынок стартапов ограничен – это не Штаты. Если сегодня инкубатор зайдет на сессию и скажет, что хочет отобрать на сессию 30 проектов, то он будет в шоке, так как не наберет по всей Украине и 30 проектов. Я имею в виду из новых, а не из тех, о которых мы все с вами слышали.
В 2012 году, когда мы только открылись, у нас поток заявок был несколько десятков в месяц. Сейчас – единицы. Да, мы работаем только по Одессе, но это отражает общую ситуацию.
Так вот, нынешнее оживление происходит за счет интереса тех игроков, которые на этом рынке еще никого не видели.
Настоящее оживление, настоящий поток запустится, если сюда придут крупные инкубаторы, которые скажут: «Ребята, мы понимаем, что вы не готовы еще брать раунды «А», выходить на переговоры с венчурными капиталистами. Давайте вы пройдете у нас серьезную трехмесячную или пятимесячную инкубацию, и потом мы будем вас кому-то показывать».
— Но у нас есть акселератор GrowthUp.
— Я лично не слышал о каких-то сессиях, которые заходили на BootCamp от GrowthUp. Однако я не утверждаю, что их нет. Просто я не слышал. Если зайти на их сайт, то там информация годичной давности, нет ничего нового.
— Какое сейчас отношение иностранных инвесторов к украинским «коллегам», по Вашим наблюдениям? Есть ли настороженность? Или украинцев воспринимают на равных? (я понимаю, что тут сложно обобщать, потому что все – разные, но, может, Вы заметили некую тенденцию). Я спрашиваю, потому что украинцы приняли участие в целом ряде инвестиционных синдикатов, которые финансировали зарубежные проекты.
— Что Вы имеете в виду? Когда украинцы хотят зайти в синдикаты?
— Да.
— Украинские инвесторы воспринимаются в США и в Европе с опаской, точнее, с настороженностью. Возникают вопросы по поводу происхождения капитала, поэтому нужно объяснять, что нам можно доверять.
В то же время отношение к украинским стартапам достаточно ровное, мы не сталкивались с предубежденностью.
— Мы беседуем в начале года, поэтому напрашивается вопрос о «творческих планах». Что хорошего Вы ждете от этого года? А что тревожит?
— Мы с оптимизмом смотрим на этот год.
Сейчас активно рассматриваем pipeline-сделки и хотим в І квартале проинвестировать один проект и каждый квартал поддерживать по одному проекту, как минимум.
Один из наших партнеров – Артем Бородатюк – сейчас находится в США, в Долине, где он активно работает, изучает обстановку, подкидывает нам проекты. Мы ориентируемся на проекты, в которых есть основатель с украинскими корнями.
Хотим в этом году профинансировать 3-5 проектов. Наверное, это будут те, кто работает с мобильными технологиями и с массовой аудиторией.
Хотелось бы, чтобы все-таки получилось реанимировать «воспитание» стартапов. Я сам жду прихода крупного бизнес-акселератора из Штатов или из Европы. Может, в самой Украине появится кто-то, кто бы мог начать развивать молодые команды.
Тревожит же ситуация, связанная с нестабильностью в стране: это и происходящее на Востоке, и политический кризис.
— Когда Вы говорите о приходе бизнес-акселератора, то Вы говорите, опираясь на какую-то инсайдерскую информацию? Или на интуицию? Есть же логика событий, и в эту логику, наверное, вписывается появление акселератора.
— Скорее, на интуицию.
Мне понравилось, что TechStars появился в Лондоне и в Берлине.
Хочу, чтобы появился TechStars Ukraine: TechStars Киев или TechStars Одесса.
Было бы здорово, если бы они добрались до нас.
Интервью проводила пиар-менеджер Digital Future и координатор проекта Thinking Investor Екатерина Гичан
