Ярослав Ломакин уже 12 лет занимается офшорным планированием. Он точно знает, как украинские политики и бизнесмены выводят свои капиталы в Европу и в каких банках открывают счета. Среди его клиентов – олигархи, народные депутаты и просто подпольные миллионеры.
Проработав много лет директором киевского и московского офиса компании Tax Consulting UK, в 2009 г. он учредил собственную фирму Honest & Brigh Ltd. и переехал в столицу России. Там спрос на услуги офшорного планирования гораздо выше и олигархов намного больше. Но и в Киеве эта компания имеет офис и обширную клиентуру. «Богатые люди в Украине сейчас в основном заводят капитал в страну, а россияне ломают голову над тем, как его вывести за границу. Потому что в России переизбыток денег», – говорит Ломакин .
– Какие страны предпочитают состоятельные украинцы для открытия сберегательных счетов?
– Люди, у которых есть большие деньги для накопления на долгоиграющем депозите, могут открыть счет в любой традиционной для этого стране – Швейцарии, Люксембурге, Лихтенштейне, Австрии. Это страны, где есть инвестиционные банки и хорошо развит private banking. Такие вложения дают хорошую сохранность деньгам, но маленький процент. Настолько маленький, что он интересует только тех, кто хочет просто сохранить деньги или передать их по наследству.
– А в этих странах есть банки, которые предлагают отрицательные ставки по депозитам, когда на вклад проценты не начисляют, а, наоборот, списывается комиссия как плата за сохранение денег?
– Мы не сталкивались с такими, это достаточно криминальная вещь. Отрицательные ставки действуют для тех, кто требует очень «глубокой» защиты себя и своих сбережений – эти клиенты доплачивают, чтобы о них никто никогда не узнал
.
– Куда вкладывают те, кто все-таки хочет получить доход по депозиту?
– До того как начались проблемы в Греции, у таких клиентов очень востребованными были банки Кипра. Но сейчас многие выводят деньги из этой страны. Те, кому нужны проценты, в последнее время пользуются инвестпрограммами различных банков, в том числе прибалтийских.
– Почему?
– После того как СМИ подняли шумиху вокруг греческих и кипрских банков, клиенты со всего мира боятся держать и расчетные, и депозитные счета в этих странах. Хотя реальных случаев невозврата денег или задержки платежей не было. Паническими настроениями воспользовались прибалты. В частности оперативно сработал латвийский ABLV Bank. Они даже ввели специальную программу ускоренного открытия счетов, если клиенту из Кипра необходимо срочно перебросить деньги. У них уже есть подобный опыт работы. Например, когда в 2011 г. у литовского Multibanka были проблемы или когда людям надо было быстро из банка Snoras вывести средства. ABLV Bank таким клиентам открывал счета мгновенно, а проверка документов для открытия счета делалась вдогонку. Этим занимались многие прибалтийские банки.
– Каков сейчас порог для открытия сберегательного счета в швейцарском или австрийском инвестиционном банке?
– Требования у банков отличаются. Когда я общался с одним из топ-менеджеров известного швейцарского банка, он так сформулировал свою политику: главное, чтобы клиент был выгоден. То есть они возьмут любого клиента, если его минимальный остаток на счете будет приносить прибыль. Проходной ценз могут заявить на уровне $100-300 тыс. неснижаемого остатка. Если же клиент задекларирует, что он $1 млн принесет, а потом еще $2 млн, а в итоге у него на счету ничего нет, то с таким клиентом они не будут работать.
– Швейцарские банки стали более открытыми для клиентов?
– Не всегда. Есть так называемые семейные банки, созданные для обслуживания интересов определенного клана. Это закрытые, камерные финучреждения. В такой банк если и пускают людей со стороны, то по рекомендациям. Там минимальная сумма вклада – от $10 млн и больше. С меньшей суммой никто не будет возиться.
– Часто украинцы или россияне становятся клиентами таких банков?
– В последнее время в страны Бенилюкса и Швейцарию пришло очень много российских денег. Сейчас даже многие инвестиционные банки скуплены собственниками из СНГ. Иногда скрыто, иногда – нет. Но в некоторых старых европейских банках появляется российский менеджмент. У России есть одна большая проблема – высокий приток капитала, с которым неизвестно что делать. Все кричат, что из России вывезли столько-то денег. А когда начинаешь изучать статистику, понимаешь, что у правительства России сейчас проблема одна – как стерилизовать эту огромную денежную массу, которая пришла от нефтедолларов. Именно поэтому Сбербанк РФ купил австрийский Volksbank International, ВТБ пытался купить кипрский Marfin Bank. Интересно, что в России даже разрешили пенсионному фонду размещать средства в зарубежных активах.
– Допустим, украинский депутат хочет вывезти в Швейцарию $100 млн и положить их на депозит. Как будет выглядеть схема?
– Во всех европейских банках есть регламент работы с влиятельными политическими персонами (Politically Exposed Persons, PEP). С ними никто не хочет работать. Откуда у честного украинского политика $100 млн? Поэтому у нашего депутата большая проблема. Ему придется делать так, чтобы эти деньги не были с ним аффилированы. Напрямую ему будет тяжело открыть счет или же ему станут предлагать какие-то очень дорогие и не очень надежные схемы. Если из-за прокола в такой схеме он лишится своего богатства, то разбираться в суде он не сможет, потому что факт наличия незадекларированных денег получит огласку.
– Сколько денег украинцы держат в европейских банках?
– Если в Украине примерно 60% ВВП находится в тени, то, наверное, половина этих денег в итоге попадает на счета в иностранные банки. Еще примерно половина этой суммы постоянно реинвестируется в Украину. Особенно во время выборов.
– В последние годы украинские банки активно развивают private banking. Насколько они могут конкурировать в плане сервиса и безопасности с европейскими банками?
– Услугами украинского private banking охотно пользуется средний класс. Они понимают, что возня с выводом денег за границу и расходы на консалтеров окажутся для них слишком дорогим удовольствием.
– А клиенты с депозитами больше $1 млн?
– Для них принципиальным остается вопрос наличия админресурса для защиты своих сбережений в Украине. Проценты по депозитам в Украине, конечно, больше, чем в Европе, но и риски слишком большие. Если появятся структуры, которые захотят поделиться вашими деньгами, то даже в надежном банке могут возникнуть проблемы с вкладом. Поэтому очень большие депозиты в украинских банках держат только люди, обладающие нужными связями. Нередко это также «пепсы» (Politically Exposed Persons, PEP – ред.), которых не пустили в зарубежные банки или которые решили, что здесь они заработают больше и успеют выпрыгнуть до смены политического строя или опалы.
– Если все-таки украинский политик или бизнесмен открывает счет в европейском банке на свое имя, какую обычно придумывают легенду о происхождении капитала?
– Если деньги получены честным путем и все налоги уплачены – то это и есть самая лучшая легенда! Если же нет возможности задекларировать источник происхождения средств, деньги сначала легализуются. Это и есть отмывание грязных денег. Например, человек открывает расчетный счет за рубежом в заранее созданной компании. Потом он приносит чемодан с деньгами в определенное место в Украине, и они в безналичной форме (за вычетом достаточно большой комиссии) появляются на расчетном счете его компании. Например, как оплата за услуги или товары. Потом эти деньги, скажем, вносятся в уставный фонд другой офшорной компании, а оттуда они уже могут быть размещены на счет в швейцарском или австрийском банке.
– Как вы думаете, почему НБУ до сих пор не раскрыл бенефициарных собственников украинских банков?
– Кто же рубит сук, на котором сидит? С одной стороны, законы должны быть жесткими, а с другой – если их начать применять, то тяжело будет всем. В первую очередь тем, кто их принимал.
– Насколько это реально сделать чисто технически?
– Все зависит от страны юрисдикции и искусства юристов, которые оформляли офшорные схемы. Если траст или фонд создан грамотно, то без согласия самих бенефициаров выяснить личность его создателей и выгодоприобретателей невозможно.
По материалам Forbes
