Представьте себе иностранного инвестора, который поверил в Украину и решил вложить в нее средства. Как он это сделает? Кэшем в чемоданах в цивилизованном мире деньги давно не возят, без объективных причин на расчетные счета третьих лиц не кладут. Инвесторы ходят на фондовые рынки, вкладываются в акции, диверсифицируют портфели, даже иногда идут на риск и поддерживают стартапы, но тоже через биржи. И вот этот инвестор обнаруживает, что на фондовом рынке Украины из имеющихся шести бирж реально работают две, и 98,7% всех заключаемых ими контрактов — это торговля государственными облигациями. Возможности вложить деньги не в правительство условного Шмыгаля, а, например, в производителя оборудования, растительного масла, одежды или еды просто нет, — этих компаний на наших биржах нет и еще долго не будет. Как бы ни было сильно их желание привлечь инвестиции, для них выход на любую из украинских бирж — это семь кругов и долгие месяцы бюрократического ада при высоких коррупционных рисках и малой надежде на положительный результат. Вот почему акции немногих публичных украинских компаний не купить в Украине, ими торгуют на Лондонской, Варшавской, Парижской биржах. Без огонька, кстати. И на это тоже есть ряд причин.
Теоретически потенциальный инвестор может что-то банально купить в Украине, но наша «большая» приватизация заморожена, а малая в основном предлагает сараи и столовые в пгт. Инвестор может, конечно, оказаться настойчивым и решить построить здесь бизнес, но страновые риски впечатляют: судебной защиты нет; черные нотариусы есть; выделение земли без взятки невозможно, да и с ней не гарантированно; подключение к электросетям даже со всеми взятками займет больше года; а потом к тебе вереницей пойдут Нацполиция, СБУ, пожарные и налоговая, чтобы в них тоже инвестировали немного денег. И, понимая все это, инвесторы не только не хотят здесь что-либо покупать или строить, но и вкладываться в наши компании, пусть и через Лондонскую биржу.
Как видим, основных причин, почему инвестор обходит нас стороной, две: недоразвитость украинской финансовой системы и незащищенность инвестора как собственника.
Первый пункт подтверждается индикативно. Индекс финансового развития (FD index) — один из ключевых показателей оценки эффективности финансовой системы страны, поскольку отражает связь между монетизацией, уровнем развития финансовой и денежно-кредитной систем и темпами экономического роста. Чем ближе этот индекс к единице, тем эффективнее та или иная финансовая система. FD индекс Украины — 0,21, на уровне таких стран как Боливия (0,25), Гондурас (0,22), Суринам (0,20), Белиз (0,21), Нигерия (0,24) и Кот-д'Ивуар (0,23). При этом уровень ВВП Украины существенно выше, чем в этих странах, а сопоставимые с нами по уровню ВВП страны имеют индексы FD в пределах от 0,30 до 0,44. То есть у Украины есть значительный потенциал для развития финансовой системы и, соответственно, ускорения экономического роста.
Второй пункт подтверждают результаты проведенного ЕБА опроса иностранных инвесторов, которые говорят, что основными препятствиями для инвестиций в Украине являются: коррупция, недоверие к судебной системе, монополизация рынков, влияние олигархов на экономику.
К сожалению, Стратегия развития финансового сектора до 2025 года, разработанная Национальным банком, не предлагает решений ни для первого, ни для второго пунктов. НБУ вроде как соглашается с тем, что активность небанковских финансовых учреждений и их вклад в экономический рост остаются низкими, объемы операций с акциями и облигациями предприятий ничтожны, а инфраструктура рынков капитала и организованных товарных рынков неразвитая и неэффективна. Но при этом Нацбанк не предлагает ни одного действенного механизма, который бы позволил быстро и качественно реформировать сектор.
К 2025 году НБУ планирует достичь:
— полной валютной либерализации;
— увеличения активов публичных институтов совместного инвестирования с 0,1% от ВВП до 5%;
— роста уровня проникновения страхования с 1,4% от ВВП до 3%;
— роста объемов активов накопительного пенсионного обеспечения не менее чем с 0,1% от ВВП до 2%;
— внедрения регулирования рынка криптоактивов;
— выхода Украины в топ-50 рейтинга IGC World Economic Forum по компонентам «Развитие финансового рынка», «Финансирование с помощью местных рынков капитала» и «Регулирование фондовых бирж».
И для достижения этих, согласитесь, скромных показателей НБУ лишь к 2024 году планирует закончить нормативно-правовые изменения и разработку «дорожных карт» реформ. Только ключевые показатели эффективности рынков финансовых услуг НБУ планирует разрабатывать до конца 2022 года. То есть реальные трансформации начнутся еще позже. Такими темпами мы дождемся реальных инвестиций году к 2040-му, и только если параллельно завершим судебную реформу, обеспечив этим инвесторам качественную защиту их вложений. И мы искренне надеемся, что все эти процессы произойдут, но не стоит ли попытаться внедрить какие-то промежуточные решения, позволяющие нам привлекать качественные инвестиции в существующих условиях?
На последнем Совете реформ прозвучало предложение создать в Украине финансовый центр. Конкретики немного, но, исходя из опыта других стран, мы можем предположить, что именно имели в виду реформаторы. Например, финансовые центры довольно успешно работают в Казахстане, ОАЭ и Катаре.
В этих странах для них были отведены отдельные территории, на которые было распространено британское право, привычное для инвесторов и гарантирующее им качественную защиту инвестиций даже в этих странах. Кроме качественной правовой защиты, инвесторам на территории центров предлагают привычные инструменты для работы, создав с нуля институт финансового регулирования, систему защиты интеллектуальной собственности, биржи, финтех, ІТ, стартап-центры и предоставив инвесторам всевозможные существующие инструменты инвестирования. Создавались эти центры в соответствии с международными стандартами (IOSCO, Basel, IAIS, FATF), то есть, кроме «британской» защиты, инвестору предлагают качественные, легальные и соответствующие международным требованиям условия работы.
Кроме этого, потенциальным инвесторам организаторы центров предлагают различные льготы, чтобы эффективнее конкурировать с уже существующими развитыми биржами. Например, в Казахстане с 2020 года начало действовать инвестиционное резидентство, которое заключается в том, что инвестор, покупающий ценные бумаги на бирже финансового центра, освобождается от уплаты налога на личный доход, который был получен за пределами Казахстана, при этом семья и сам инвестор получают долгосрочную визу в страну.
То есть сама по себе модель финансового центра рабочая и успешная, но применим ли этот опыт в Украине? На сегодняшний день готовых проектов таких финансовых центров в нашей стране немного, о каком именно варианте шла речь на Совете реформ, не понятно, но общая канва, как и общие проблемы, которые могут возникнуть в процессе реализации аналогичного проекта, понятны.
В идеале все регулирование в центре временно выводится из-под украинской юрисдикции, по сути, делая территорию центра зоной, на которой применяется специальный правовой режим в финансовой сфере. Основная цель центра — создание финансовой экосистемы, которая обеспечивает для своих участников справедливое и прозрачное регулирование, защиту, инструментарий и функционал на уровне международных стандартов. Предоставляя при этом полный спектр финансовых услуг и инструментов, включительно с валютной, фондовой и товарной биржами, банками, центром развития стартапов и финтех-хабом.
Действующее право центра основывается на знакомых инвесторам и вызывающих доверие принципах, законодательстве, прецедентах права Англии и Уэльса, а также на стандартах ведущих мировых финансовых центров. На территории центра действуют свои суд и международный арбитраж, работающие по английскому праву, с привлечением иностранных судей с безупречной репутацией и большим опытом.
Регуляторную базу для работы центра создают отдельно, что позволит избежать рисков, связанных с институциональной несостоятельностью действующих украинских регуляторов, и не ожидать завершения начатых ими трансформаций.
Риски внедрения такого масштабного проекта, конечно, есть. Во-первых, выведение центра из украинского правового поля и применение на его территории права другого государства потребуют внесения изменений в Конституцию. Это сложный и непредсказуемый процесс. Но тут важно не забывать, что любые такие центры — это временное решение, которое не отменяет трансформаций внутри страны, то есть любые изменения должны быть ограничены во времени, например десятью годами.
Во-вторых, речь в любом случае должна идти о территориально ограниченном пространстве, что может быть осложнено длительным процессом выделения земли для центра, это все-таки Украина.
В-третьих, потребуется грамотная коммуникация с нашими партнерами в ЕС, чтобы они понимали, что центр будет работать на территории Украины лишь до момента ее вступления в Евросоюз, и его создание не нарушит наших обязательств перед ЕС и не повлияет на этот процесс.
Но все риски оправданы и устранимы, если мы действительно хотим выиграть в конкурентной борьбе за инвестиции. Более того, наличие в Украине других, принципиально новых, правил работы в финансовом секторе создаст здоровую конкуренцию на внутреннем рынке и может ускорить трансформации за пределами центра, ведь конкуренция за инвестора станет не теоретической, а вполне реальной, близкой и очевидной для всех участников. И если намерения реализовать такой проект серьезны, то сложный на первых этапах внедрения проект может принести очевидные и довольно быстрые результаты в виде реальных инвестиций. Реальный сектор сможет привлекать денежные ресурсы гораздо проще. Государство решит целый комплекс проблем, например, получит необходимый набор инвестиционных инструментов для запуска второго уровня пенсионной системы или развития страхового рынка. Финансовая система сможет, наконец, побороть свою «банкоцентричность», а процессы распределения свободных денег в экономике ускорятся и станут проще. А главное, инвесторы смогут, наконец, убедиться, что в Украине их правда ждут, что здесь есть во что вложить деньги и что инвестировать в Украину безопасно и выгодно.
Источник: ZN.UA / Юлия Самаева
