Летательный аппарат. Требуемые инвестиции — 150 тыс. евро. Конкуренты на рынке отсутствуют. «Кресло для измерения радиации» — инвестиции $150 тыс. Потенциальные потребители — 40 млн. японцев. «Видеотурель» — устройство, позволяющее производить съемку любительской видеокамерой в движении. Инвестиции — $430 тыс.»… Одним дождливым вечером в ярко освещенном зале в присутствии двух сотен гостей предприниматели со всей Украины один за другим демонстрировали свои проекты в надежде найти инвесторов. Инвесторы задавали стандартные вопросы о сроках окупаемости продукта, подходили знакомиться с выступавшими, скептически перешептывались между собой.
Аукцион идей, организованный на прошлой неделе Украинской Биржей Проектов STARTUP.UA. — одна из редких возможностей, когда украинские ученые, да и аматоры-изобретатели могут представить свои разработки тем, кто имеет средства и желание заняться их внедрением в жизнь. Ключевое на этих встречах — именно присутствие «переводчика», посредника, который поймет, что говорят ученые, и сумеет правильно перевести это на язык инвесторов. Без присутствия таких «переводчиков» разговор между изобретателями и бизнесом не получается.
Украинским ученым есть чем гордиться — и в прошлом, и в настоящем. Но умея сгенерировать гениальную идею, они не умеют объяснить ее гениальность всем остальным. В результате большинство украинских изобретений умирают еще в «младенческом возрасте» и до взрослости — то есть до стадии внедрения в широкую практику — доживают лишь единицы. И хотя в последние годы тенденция начала понемногу меняться, чтобы переломить тренд, нужны совместные усилия государства, бизнеса и, конечно, самих ученых.
Революции местного розлива Вы берете лампочку, и она загорается прямо у вас в руках. Никаких проводов. Электроэнергия передается на расстоянии. Киевский изобретатель-физик Виталий Крюк еще пять лет назад изобрел способ беспроводной передачи электроэнергии. Если его изобретение найдет практическое воплощение, то для того чтобы обеспечить энергией крупный город, достаточно будет небольшого термоядерного ректора, который вполне поместится на рабочем столе и будет преобразовывать энергию термоядерного синтеза в электроэнергию без каких-либо отходов. «На основе этого эффекта можно сделать многое — современную термоядерную установку, аппарат типа «летающей тарелки», новый вид плазменных двигателей для орбитальных станций, мобильную связь без спутников. Это может стать совершенно новой идеологией электрических сетей — не надо будет делать проводку в доме. Перспективы потрясающие», — перечисляет блага, которые может принести изобретение коллеги Анатолий Шведов, физик-ядерщик и старший научный сотрудник Института ядерных исследований НАНУ. Правда, сегодня, по прошествии пяти лет с момента эксперимента, изобретение Крюка все еще не нашло дорогу на промышленный конвейер. Ни государство, ни крупные инвесторы не смогли или не захотели выделить средства на дальнейшее его развитие…
Кандидат технических наук Евгений Осадчий еще в советские времена в «почтовом ящике» (как раньше называли закрытые военные институты) разработал уникальный аппарат «Экзоскелетон». Это подобие искусственного скелета, который позволяет больному уменьшить нагрузку на поврежденные органы и может служить средством быстрой реабилитации после серьезных повреждений позвоночника и суставов (хотя изначально аппарат предназначался для военных целей). Еще в конце 90-х Минздрав Украины официально разрешил использование аппарата в медицине. Однако с тех пор им воспользовались около 100 человек, хотя потенциальных пользователей в Украине насчитывается порядка 400 тыс. Инвестировать в массовое производство изобретения Осадчего желающих не находится. Оказалось, что медицина у инвесторов нынче «не в моде», поскольку требует больших и главное — долгосрочных вложений, да и риски большие. И это при том, что аппарат может стать куда более экономной альтернативой хирургическому эндопротезированию. При индивидуальном изготовлении его стоимость превышает $1 тыс., хотя при серийном производстве цена упала бы до $500.
Таких как Крюк и Осадчий в Украине тысячи. Непризнанные гении, чьи изобретения в лучшем случае пылятся в унылых лабораториях, где до сих пор стоит советское оборудование, а в худшем — в гаражах и на дачах, в кустарных условиях пытаются изобретать вечные двигатели. Но из сотни действительно стоящих идей на производственный конвейер в нашей стране попадают лишь одна-три.
Это делает Украину аутсайдером мировых темпов разработки и внедрения инноваций. Для такой унылой статистики есть сразу несколько причин, решить которые украинские изобретатели без помощи бизнеса и государства не в состоянии.
Рецепт украинских «инноваций» «Рецепт приготовления» инноваций — дело длительное и хлопотное. Ведь прежде чем представить инвестору промышленный образец (то есть готовый продукт, который можно «подержать в руках»), в раскрутку и массовое производство которого ему предстоит вкладывать средства, изобретатель самостоятельно должен пройти длительный и сложный путь.
«Создание инновации и ее коммерциализация проходит в четыре этапа», — говорит Николай Бельдий, президент фонда «Новотех» (фонд содействия развитию и внедрению новейших технологий). Первый этап — рождение идеи и ее патентование. «Патент желательно получать за границей, затем оплачивать его ежегодно, чтобы удерживать мировую монополию на это изобретение. Это десятки, сотни и более тысяч долларов», — рассказывает он. Второй этап — проведение научно-исследовательских и конструкторских работ (НИОКР), то есть проверка изобретения на его промышленную применимость. В зависимости от разработки проведение полного НИОКРа может стоить от 100 до 500 тыс. евро. Для этого необходимы инфраструктура и команда специалистов разного профиля. Но сегодня в Украине наличием и того, и другого могут похвастаться лишь НИИ и некоторые университеты и научные центры. «Если вы не являетесь сотрудником НИИ, то получить доступ к необходимой инфраструктуре достаточно сложно и дорого», — продолжает президент «Новотеха».
Из-за столь сложных «родов» инноваций не многие доходят до третьего этапа, а именно — создания промышленного образца (то есть готового инновационного продукта) и проведения сертификации. При этом издержки по всем трем этапам ложатся на плечи самих изобретателей. «Как правило, инвесторы заходят в проект уже на четвертом этапе. Первые три изобретатель проходит сам», — объясняет Бельдий.
Раньше, при Советском Союзе, доведением разработки ученого до промышленного конвейера занималось государство. Сегодня такого нет. Государство самоустранилось от помощи украинским ученым, а его «заменителей» в сложном вопросе превращения изобретения в инновацию еще практически нет. Но подавляющее большинство украинских гениев до сих пор живут в надежде, что сейчас в их дверь постучат и без каких-либо усилий с их стороны поставят их изобретение на конвейер, а имя изобретателя прославят на весь мир.
«Крупные инвесторы всегда предпочитают войти в бизнес, когда уже есть готовый продукт, а не просто хорошая идея», — говорит Александр Волков, исполнительный директор Ассоциации частных инвесторов Украины, занимающейся инвестициями в отечественные разработки. Но под словосочетанием «готовый продукт» подразумевается не столько само изобретение, сколько умение его презентовать, донести его ключевую идею до бизнеса, а также разработать жизнеспособный бизнес-план. Однако авторы идей не готовы заниматься экономической проработкой своих изобретений и тем более — их презентацией. «Инвесторы почти всегда требуют от нас бизнес-план. Но ученые не умеют этого делать. Мы не можем делать экономические расчеты. А без этого никто вкладывать деньги не хочет», — сетует доктор биоорганической химии Григорий Андриевский. Еще в 1994 году команда ученых под его руководством впервые в мире смогла растворить фуллерены — новую форму углерода, отличную от всем известных графита и алмаза, которую можно было использовать в медицинских целях.
Ненужные летающие тарелки Изобретатели с рыночным складом ума понемногу стали появляться и на украинских просторах. Автор «Экзоскелетона» Евгений Осадчий, к примеру, решил не ждать заветного «стука в дверь» и взял поиск средств на развитие своей идеи в собственные руки. Но пооббивав пороги офисов разных компаний, он ушел не солоно хлебавши. Чтобы использовать все возможности, Осадчий даже решил участвовать в программе «Акулы бизнеса». Но и там получил уже знакомый ответ — медицина у инвесторов «не в моде».
Пример этого изобретателя высветлил еще одну причину, почему сегодня отечественные изобретения практически не попадают в массовое производство. С учетом непредсказуемости украинской политики и законов бизнес просто не берет на себя ответственность инвестировать в «долгоиграющие» проекты, стремясь вкладываться в то, что может дать отдачу здесь и сейчас. Изобретение Осадчего, как и большинство других медицинских новаций, относится к первым, поскольку требует больших и главное — долгосрочных вложений. Список вторых, то есть понятных и быстрых направлений, значительно шире. Это проекты в строительстве, пищепроме, недвижимости, сфере услуг, а еще — в очень быстрорастущем IT.
«Нам говорили: если бы это было IT, то было бы все отлично. А так…», — разводит руками Максим Дмитренко, глава научного сообщества студентов и аспирантов Физико-технического института КПИ. Дмитренко с командой изобретателей (в основном состоящей из студентов и школьников) разработали тепловой двигатель для мелких судов, который в октябре прошлого года представили на выставке в Москве. «К нам подходили, смотрели. Все отмечали, что проект хороший. Но на этом дело заканчивалось», — рассказывает Дмитриенко. «Зачем менять что-то, если и так все работает?» — такой ответ получали молодые изобретатели, пройдясь по «тяжелым» предприятиям восточного региона Украины с другой своей разработкой — системой очистки воды для доменных печей, обеспечивающей замкнутое производство и предотвращающей слив грязной воды в реки. О той же причине говорит и Андрей Колодюк. «Венчурные инвесторы в Украине не любят производственные проекты. Это большие инвестиции и при этом большие риски. Инвесторы не финансируют и те проекты, которые предполагают продажу произведенных технологий по лицензии. Сегодня вашу лицензию покупают, а завтра могут от нее отказаться», — объясняет он.
Впрочем, иногда и бизнес можно понять. Порой к нему приходят не с идеями, скажем, по очистке воды, а с просьбой профинансировать строительство «летающих тарелок». То есть разработок, не дающих бизнесу никакой практической пользы. «Бывают, что приходят откровенно сумасшедшие «гении», которые заявляют, что их изобретение решит все энергетические проблемы планеты. Некоторые утверждают, что за ними следит ФСБ, поэтому они боятся раскрывать технические аспекты своих изобретений для проверки, поскольку их могут похитить спецслужбы», — делится случаем из своей практики Александр Волков. По его словам, 80% идей, которые проходят через его руки, приходится сразу же отсеивать из-за их неприменимости.
Требуются ангелы За рубежом такие как Дмитриенко, Крюк, Осадчий могли бы рассчитывать на помощь бизнес-ангелов — частных инвесторов, которые финансируют проекты на начальных стадиях их развития. К примеру, в США около 80% проектов на начальной стадии финансируют именно «ангелы». «Во всем мире на самых первых этапах развития проекта бизнес-ангелы инвестируют порядка $1-2 млн. Затем, дорастив идею до определенного уровня, эти инвесторы выходят из проекта, перепродав его другим частным инвесторам, которые вливают уже, к примеру, $20 млн. И так до тех пор, пока сырая идея не станет полноценным бизнесом, способным приносить прибыль. После этого его продают в руки стратегического инвестора», — рассказывает Александр Сорока, президент Украинской Биржи Проектов STARTUP.UA.
Над Украиной бизнес-ангелы пока практически не летают. Инвесторов, которые занимаются проектами на начальных этапах, можно перечесть по пальцам одной руки. «К нам приходят с самыми разными идеями. Один изобрел летающую машину. Другой пришел с паровым двигателем. Третий придумал кресло, позволяющее измерять уровень радиации в человеческом теле. Под такие рисковые проекты банки кредиты не выдают. Их финансируют только бизнес-ангелы», — говорит Сорока.
Но его компания, как и Ассоциация частных инвесторов Украины Александра Волкова — не «бизнес-ангелы» в чистом виде, а скорее посредники. Они просто помогают изобретателям, мелким предпринимателям и частным инвесторам найти друг друга. Бизнес-ангелы же чистом виде — это пока лишь инициативные бизнесмены и высокооплачиваемые специалисты крупных компаний, которые накопили свой капитал и готовы его инвестировать в рискованные, но многообещающие проекты. Таких, по словам Сороки, на встречи, организованные его биржей, приходит не больше 100 человек.
Многие изобретатели-энтузиасты также стали брать инициативу в свои руки и создавать собственные организации, которые помогают украинским изобретениям найти свою дорогу в свет. Так, к примеру, уже сделали студенты Физико-технического института КПИ и Николай Бельдий. Его фонд, к примеру, занимается развитием разработки Василия Крюка и ему подобных. По словам президента Инновационной палаты Украины Василий Шепеля, подобные малые негосударственные научные и научно-производственные предприятия генерируют не менее 30-50% запатентованных или содержащих ноу-хау прорывных инновационных продуктов.
