– На последнем саммите ЕС прозвучали заявления, что финансовый кризис в Европе уже позади. Вы с этим согласны?
– По моему мнению, проблема с долгами в Европе пока не решена. И все подобные заявления делаются исключительно в политическом контексте. Сам факт реструктуризации большей части греческого долга имеет краткосрочный, но позитивный эффект. Это видно по реакции фондового рынка – активы в акциях и облигациях пошли вверх. С другой стороны, структурно в Греции не решена ни одна проблема: огромная безработица – свыше 20%, низкая эффективность производства, пессимизм в обществе, отсталая инфраструктура и т.д. Я думаю, что время от времени мы будем еще вспоминать о греческой проблеме. Ведь она возникла не вчера и даже не позавчера, она формировалась десятилетиями, и вылечить ее одномоментно невозможно. Потребуются долгие годы упорной напряженной работы как самих греков, так и всего европейского сообщества.
– Проблема только в греческом долге?
– То, что произошло в Греции, имеет не только греческие корни. Многие страны находятся в подобном состоянии – Исландия, Ирландия и другие. В текущем году корпоративный сектор в Европе должен либо погасить, либо реструктуризировать более 1 трлн евро. Погашение суверенных долгов также превышает 1 трлн. Это очень большие суммы, которые будут держать в напряжении рынки и общество в ЕС. Также очень остро в последнее время стоит проблема замедления роста ВВП. Консенсус-прогноз на 2012 год составляет -0,4%. Естественно, всегда будут страны-лидеры (например, Германия, которая больше всех зарабатывает на едином евро и на всем Евросоюзе в целом). Конечно, будут и аутсайдеры – та же Греция, Португалия, Исландия, к проблеме которых мы будем время от времени возвращаться.
– Кроме долгов и падения роста, какие еще риски стоят перед экономикой Европы и мировой экономикой в целом?
– Вопрос замедления или падения роста касается не только ЕС. Такая же ситуация возможна и в развивающихся странах (Индия, Китай, Бразилия, Россия), которые в последние десятилетия считались и являлись драйверами всей мировой экономики. Китай постоянно пересматривает свои прогнозы роста – последний раз правительство понизило свой прогноз роста ВВП с 8% до 7,5%, что для Китая является достаточно низким показателем, учитывая, что экономический рост на уровне 8% являлся целевым уровнем на протяжении последних 6 лет. Однако это будет иметь эффект, в том числе и на спрос на коммодитиз – сырье, ресурсы, нашу металлургию, зерно и т.д. Плюс во многих развитых странах, будут проходить избирательные кампании – в Америке, в некоторых странах ЕС, в частности во Франции с одной из сильнейших экономик. Это может дать незначительный краткосрочный эффект, поскольку правительства этих стран будут склонны к более популистским решениям. Но в долгосрочной перспективе на ближайшие 2-3 года, выборы, в частности в США и во Франции, – риск минимальный. Два основных риска – это все-таки вопрос долга и вопрос роста. Мне даже кажется, что сейчас уже вопрос роста становится более актуальным.
– Когда-то Вы упоминали о таком существенном риске для мировой экономики, как муниципальные долги в США. Насколько остро стоит эта проблема сейчас?
– Этот риск остался. Сейчас это менее очевидно, потому что Америка растет, причем более быстрыми темпами, чем год назад. Снижается безработица, улучшается то, что мы называем бизнес-конфиденс (уверенность бизнеса). По моему мнению, в ближайшей перспективе эта проблема не будет лежать на поверхности.
– Какие угрозы стоят перед украинской экономикой?
– Риски, аналогичные европейским – вопрос роста и долга. Бюджет выполняется, и правительство Николая Азарова оптимистично рапортует на эту тему. Но следует отметить, что бюджет в основном перевыполняется за счет налоговых предоплат украинского бизнеса. Например, многие компании, в том числе и крупные индустриальные группы, жалуются, что налоговая требует уже сегодня платить налог на прибыль четвертого квартала. По сути, это очень сильно давит на бизнес, и на его отношение к долгосрочным инвестициям. Последние социальные инициативы Президента ставят под сомнение способность Украины эффективно обслуживать свои долги, составляющие многие миллиарды долларов, и самый пик выплат по которым выпадает на июнь. Недавно правительство вышло с инициативой рефинансировать долг МВФ, который должен быть погашен в этом году. Это является маячком, что правительству действительно будет очень тяжело справиться с вопросом, но, очевидно, что это рабочая ситуация. Дефолта я не ожидаю.
– Какой уровень роста ВВП и инфляции можно ожидать в Украине по итогам 2012 года?
– Аналитики Concorde Capital прогнозируют, что в этом году рост ВВП в Украине составит порядка 2% при прочих равных условиях. По нашему мнению, ситуация на внешних рынках, на экспортных рынках, в частности с коммодитиз, биржевыми товарами, будет оставаться неоднозначной. На данный момент цены как на металлы, так и на зерно низкие. И, к сожалению, внутренних ресурсов для роста немного – это касается внутреннего потребления, бизнес-активности и т.д. Первые два месяца этого года не вселяют оптимизма. Инфляцию прогнозируем в пределах одной цифры, где-то от 8-9%. Но я бы не сказал, что это достижение правительства, в условиях рецессии в мире и в Украине – это обычное явление. Люди тратят меньше денег, они находятся в худшем покупательском настроении, поэтому повода для высокой инфляции нет. В этом есть как свои плюсы, так и минусы. Позитивно то, что низкая инфляция способствует накоплению. Хотя в ситуации рецессии, я думаю, что это даже больше негатив. Поэтому я считаю, что все-таки необходимо стимулировать рост.
– Что ожидает гривну в текущем году?
– По нашему мнению, у Нацбанка хватит и золотовалютных резервов, и административных ресурсов, чтобы удержать гривну до выборов. А то, что будет происходить после выборов, будет зависеть от ситуации на внешних рынках. Я думаю, что Нацбанк будет держать курс на уровне 8 грн./долл., включая время от времени жесткие административные рычаги, пока резервы не упадут до 22-23 млрд долл. Удержание искусственно гривны говорит о том, что Нацбанк выполняет политическую функцию и помогает Президенту держать свои обещания. Но такие действия Нацбанка приводят к очень серьезным негативным последствиям. В ситуации, когда турецкая лира и польский злотый упали на 10-12%, российский рубль потерял 8-10%, а гривна остается стабильной – экспорт украинских товаров в эти страны становится неконкурентоспособным, вымывается маржа экспортеров. Но хуже всего – это делает наш экспорт в третьи страны неконкурентным по отношению к аналогичным товарам из соседних стран. Например, с металлом из Турции, с зерном и металлопродукцией из России. По моему мнению, девальвация в пределах 10% станет позитивным сигналом всему бизнес-сообществу. Конечно, всегда есть индустрии, которые будут больше зарабатывать, а некоторые зарабатывать меньше или терять. Пострадать от этого может банковская система, которая сейчас находится в тяжелой ситуации. Но я думаю, что положительных эффектов значительно больше, чем негативных.
– Как вы оцениваете настроение инвесторов по отношению к Украине?
– К сожалению, вынужден констатировать, что бизнес-климат в Украине находится на низшей точке за последние 20 лет. Это связано с вопросами администрирования, регуляциями, налоговыми инициативами, неуважением права собственности. Повальные случаи такого неуважения – то, что принято называть рейдерскими захватами – к сожалению, не добавляют оптимизма. Любой бизнесмен в этой нестабильной среде будет пытаться вывести все свободные деньги в более стабильные активы за границу. И мы будем продолжать наблюдать отток капитала. Инвестиции в долгосрочные вещи: в капекс, в оборудование, в основной капитал – будут сведены к нулю, что будет иметь эффект на платежный баланс. По некоторым оценкам, должно зайти порядка 4 млрд долл. на предвыборные кампании из тех украинских денег, которые наши бизнесмены и политики давно вывели. Это как-то сгладит ситуацию, но все равно будет иметь краткосрочный эффект.
– Есть еще перспективы сотрудничества украинского правительства с МВФ?
– Я разделяю беспокойство чиновников МВФ по поводу невыполнения Украиной своих обязательств и обещаний, в частности по вопросу повышения тарифов. Насколько я понимаю, вопрос новых денег не стоит. Единственное, что может быть сейчас на повестке дня в дискуссии с МВФ, – вопрос реструктуризации текущих долгов.
– Вы упоминали о проблемах экспортеров, связанных с обменным курсом гривны. Чем еще можно объяснить спад, который наблюдается в первые два месяца 2012 года в одной из основных ориентированных на экспорт отраслей – металлургии?
– На ситуацию в металлургии обычно влияют два фактора. Во-первых, это фактор роста в странах, которые являются традиционными потребителями продукции (Китай, Индия, Ближний Восток). Там также намечается замедление темпов роста. Это первый фактор, который повлиял на цены и объемы производства. Во-вторых, металлургия – бизнес цикличный. Всегда при появлении спроса производители и торговые компании начинают заполнять склады. Когда спрос падает, они используют продукцию со склада, соответственно, производство и продажи уменьшаются. В нашей ситуации, в декабре, январе и феврале два важных фактора (замедление роста и спроса на основных наших экспортных рынках) наложились друг на друга, и на этот период пришелся низ цикла. Этим можно объяснить существенное снижение производства в Украине, и не только у нас. Сюда еще добавился вопрос технологической способности производить продукцию при температурах ниже минус 20°.
– Что ожидает отрасль в этом году?
– Я знаю, что у металлургов есть проблема с наличными деньгами. Чистые производители работают и продолжат работать в убыток. А те, кто имеет вертикальную интеграцию, имеет и заработки, но, естественно, значительно меньшие, чем 9 месяцев назад. Ничего прорывного я от этого года в сфере металлургии не ожидаю. Только к середине второго квартала цены существенно повысятся, вероятно, что и спрос тоже. Возможен всплеск в сентябре-октябре.
– Можно ли ждать в этом году активности украинских компаний, в том числе металлургических, на рынках капитала?
– По нашему мнению, второй и, скорее всего, третий кварталы будут открыты для публичных размещений. В том числе и для украинских. Считаю, что евробонды и синдицированные займы – единственный инструмент, который будет работать. Самый главный вопрос – это вопрос цены и стоимости данного ресурса. Я думаю, что вначале правительство разместит суверенный долг, что откроет дорогу для квази-суверенов. А это в свою очередь откроет дорогу в рынок для больших крупных корпоративных заемщиков. IPO-сегмент и все, что касается привлечения акционерного капитала, будет оставаться тяжелым. Скорее всего, первое полугодие будет закрыто для украинских компаний. Во втором полугодии, при условии, что ситуация восстановится и появится стабильный устойчивый рынок, украинские компании-заемщики могли бы претендовать на какие-то размещения. Но, есть вероятность того, что выборы и политическая неопределенность все-таки окажут влияние. Я думаю, что любая компания, которая выйдет на road-show, будет вынуждена 2/3 своего времени тратить на то, чтобы представить свое видение политической ситуации: кто попадет в парламент, а кто не попадет, будет Тимошенко сидеть или не будет и т.п. Это сузит интерес и внимание инвестиционного сообщества к операционным делам компаний и поэтому будет иметь негативные последствия.
– Что будет происходить в этом году на украинском фондовом рынке?
– Украинский фондовый рынок сейчас находится на низшей точке с 2008 года. Мне кажется, сейчас даже хуже, чем в 2008, потому что наблюдается полное отсутствие денег. Иностранцев на рынке осталось очень мало, народ вышел из гривневых активов, из всех более или менее ликвидных инструментов. Ликвидность сильно сдулась за последние 6 месяцев.
По моему мнению, есть несколько шагов, которые позволят сделать некое подобие шоковой терапии. Ведь если пациент находится в предсмертном состоянии или в коме, ему делают непрямой массаж сердца. Таким непрямым или даже прямым массажем сердца может стать допуск иностранных эмитентов на украинские биржи. Это добавит инструментов, что, в свою очередь, может привлечь деньги. Многое сейчас зависит от Нацбанка: это и валютные операции на фондовом рынке, и вопрос запуска валютного фьючерса "доллар-гривна", который, кстати, работает в Лондоне, но почему-то не работает у нас. И только узкий круг компаний имеет привилегию доступа к этому продукту. К сожалению, у нашего банковского регулятора другое мнение – он считает, что это способ вывода капитала. Хотя, очевидно, что бояться тут нечего. Коренным образом изменить ситуацию может только полноценная широкомасштабная пенсионная реформа, которую я, к сожалению, тоже не ожидаю в ближайшее время. Поэтому рынок останется тяжелым и неоднозначным.
МинПром
