После заявлений ряда украинских политиков о том, что в результате коррупционных схем страна потеряла $70-100 млрд, судьба и местонахождение выведенных денег стали объектом широкого обсуждения. Многие утвердились во мнении, что эти средства способны быстро и легко решить экономические проблемы страны, принеся в общество достаток и процветание. Промедление с их возвратом начало восприниматься, по меньшей мере, как безответственность. В чем же на самом деле причина того, что процесс никак не желает сдвинуться с мертвой точки?
Задача, стоящая перед правоохранительной системой Украины, связана с большим объемом работы и высоким уровнем сложности. Ее можно поделить на три составляющих – найти капиталы, заморозить и вернуть в собственность государства. По первым двум пунктам Украина получила существенную помощь и поддержку от зарубежных партнеров. Так, в рамках международных санкций были заморожены активы чиновников на сумму, превышающую несколько сотен миллионов долларов, в Швейцарии, Австрии, Лихтенштейне, Нидерландах, Кипре и Великобритании.
Общий размер активов, обнаруженных на сегодняшний день, оказался на порядок ниже ожидаемых сумм. Если не говорить о преувеличениях, допущенных при озвучивании предполагаемых цифр, такая разница может быть обусловлена тем, что состояния коррумпированных чиновников осели в тихих гаванях, надежно спрятанные за подставными лицами, трастами и частными фондами.
Но есть определенные вполне материальные активы, которые обнаружить удалось. И именно на них есть смысл сосредоточить внимание, так как излишняя медлительность может привести к тому, что даже эти активы ускользнут от украинского правосудия.
Принцип верховенства права, исповедуемый европейскими государствами, предполагает неприкосновенность имущества, а в основе уголовной юстиции лежит презумпция невиновности. Это означает, что громкие заявления политиков, разоблачительные публикации в СМИ и даже факт расследования, инициированного правоохранительными органами, не являются основаниями, на которых определенное лицо может быть лишено права собственности.
Поэтому, оценивая перспективы возврата в Украину коррупционного капитала, следует абстрагироваться от шума, кипящего вокруг этой темы, и сосредоточиться на сухом остатке: кто совершил преступление, какое, кем и когда это было установлено, к какому наказанию это лицо приговорено?
Главным препятствием уголовного производства первоначально называли законодательную проблему – невозможность заочного разбирательства (без присутствия обвиняемого лица). Это препятствие было устранено в октябре прошлого года, когда был принят закон №1689-VII. Указанный документ вызвал немало критики с точки зрения прав человека, но был оправдан необходимостью привлечения к ответственности чиновников, нашедших убежище за границей. Несмотря на это, пока еще нет свидетельств, что исправление законодательной базы приблизило торжество правосудия.
В марте президент распорядился создать рабочую группу по вопросам выведенных активов, что вызвало определенный «дежавю» с 17 июля прошлого года, когда КМУ учредил межведомственную комиссию, имеющую аналогичную функцию, о результатах деятельности которой практически ничего не известно.
ГПУ время от времени информирует о проведении консультаций с органами досудебных расследований и надзора за рубежом, а также Международным центром по возврату активов (ICAR). Не отрицая необходимости координации усилий с различными ведомствами в Украине и за ее пределами, стоит отметить, что в распоряжении ГПУ имеются достаточные полномочия и средства для того, чтобы провести следствие, сформировать обвинительный акт и передать уголовное дело в суд.
Как показывает мировая практика, вернуть капиталы, выведенные из страны коррумпированными чиновниками, сложно, но реально. Нигерия, пройдя длительный административно-судебный процесс, вернула из швейцарских банков сотни миллионов долларов свергнутого диктатора Сани Абача. В Индонезию была возвращена часть средств, вывезенных экс-президентом Сухарто.
Негативных примеров также достаточно. Гаити так и не увидела средств, присвоенных экс-президентом Франсуа Дювалье. Украина не смогла добиться возврата из США активов Павла Лазаренко.
Несмотря на итог производства, выведенные миллиарды не стоит воспринимать как панацею, способную реанимировать экономику Украины. Если часть этих сумм и удастся вернуть, то на это уйдут годы, а возвращенные активы не сыграют ключевой роли в формировании доходной части бюджета.
Тем не менее, для Украины крайне важно довести процесс до конца. И дело здесь не в самих деньгах, и даже не в наказании лиц, которые их присвоили. Можно предположить, что значительная часть приобретенных состояний, увы, останется вне досягаемости украинского правосудия и обеспечит их владельцам безбедную старость. Главное, чего новые украинские власти смогут достичь, вернув в страну сколоченные на коррупционных преступлениях капиталы, – создать прецедент, переломить психологию. Результат продемонстрирует, что государство и, в частности, его правоохранительная система, перешло на новые стандарты работы, а Украина больше не является страной третьего мира.
