Начнем разговор о коронакризисе с необычной стороны: есть ли вещи, которые вам нравятся в этой ситуации?
Во-первых, прогресс ускоряется. То, к чему человечество медленно шагало на протяжении многих лет, произойдет не эволюционным, а революционным путем. Я имею в виду все, что касается internet of things, новой экономики.
Во-вторых, я замечаю, как снижается ценность "наземной инфраструктуры" по сравнению с удаленными, но выверенными сервисами. Поясню на примере: сейчас на обед у меня уходит примерно минут 15 – готовую еду мне доставляют – хоть в офис, хоть домой. Я не трачу время на дорогу до рестика и обратно, не сижу там еще час пока жду заказ. При этом рестораторы научились готовить еду с доставкой вполне сносного качества. Сам ресторан – это "наземная инфраструктура", которая сейчас становится менее важной, чем процессы – быстрое обслуживание без потери качества. Это говорит о том, что в конкурентной борьбе побеждают высокоэффективные компании.
Еще одна тенденция – тренд на деурбанизацию – люди массово стремятся уехать из города. И это уже вылилось в повышение цен на загородную недвижимость. В том числе, премиум класса.
Инвестбанкам тоже приходится сокращать расходы на персонал?
Мы в ConcordeCapital не сокращали сотрудников, но немного снизили зарплаты – как мы считаем, до рыночного уровня. Это где-то 60-70% от того, что мы платили до кризиса. Хотя я знаю, что некоторые мои коллеги считают в данной ситуации "рыночным уровнем" 25-30% от прежних цифр.
Во что сейчас советуете инвестировать?
Я не дам сейчас универсальных советов. Действительно, есть сектора, которые выросли – та же интернет-торговля, – но там неоднородная ситуация. Например, компания Makeup.ua, в которой у нас есть доля, выросла на 25-30% по выручке, аналогично - Rozetka и подобные бизнесы. Онлайн-образование выросло в четыре раза, онлайн-казино – в 7-8 раз. При этом, магазины, которые торгуют одеждой в интернете, просели процентов на 70. Хотя вроде бы принцип один и тот же.
Какой рынок сильнее всего пострадает от коронавируса?
Думаю, рынок недвижимости. Но это проявится ближе к концу года – и для владельцев, и для арендаторов. Проседание коснется и офисных, и торговых объектов, гостиниц – практически всего рынка недвижимости. Если в офисные центры сейчас еще кто-то ходит, то гостиницы вообще обвалились в ноль. Думаю, после кризиса туда не вернется никто.
Стало очевидным, что такое явление как бизнес-туризм оказалось профанацией – путешествовать по бизнесу нет потребности, потому что можно решить все вопросы в любом чате через видеосвязь. Не надо этих всех понтов с гостиницами и самолетами. Да и обычный туризм – возможность путешествовать заграницу – тоже неизвестно, когда вернется.
Будут ли пустовать офисные и торговые центры, когда все закончится?
Я знаю, что у HR многих компаний в условиях работы «на удаленке» есть задача измерять эффективность сотрудников, чтобы оценить, какая часть людей может спокойно обходиться без работы в офисе. Понятно зачем это нужно – для дальнейшего сокращения издержек, оптимизации бизнес- процессов. Думаю, после карантина в офисы вернется процентов 70 людей. В торговые центры – где-то половина. Если говорить о торговле, то мой прогноз: заполняемость снизится процентов на 30, арендные ставки будут снижены на 30-40%. Не исключаю, что этот кризис может стать началом конца наземной торговли.
То есть девелоперского бизнеса, как такового – тоже?
Нет, для девелоперского бизнеса как такового кризис не будет иметь таких последствий. Бум вокруг загородной недвижимости сопровождается, в том числе, повышением спроса на инфраструктуру (развлечения и т.п.). Цены на аренду там выросли в полтора раза.
Вы не упомянули рестораны – там похожая история с гостиницами?
Да, ресторанам тоже будет плохо. Думаю, к прежней жизни смогут вернуться процентов 40-50 ресторанов. Многие, конечно, попытаются открыться после снятия карантина, но сектор быстро столкнется с проблемой, когда на рынке нет платежеспособного клиента. А оборотного капитала, чтобы поддерживать работу – а это, по сути, то же самое, что открывать заведения с нуля – будет не хватать. Это же касается парикмахерских, салонов красоты и в целом сферы услуг.
Вы бы инвестировали сейчас в ресторанный бизнес, учитывая, что рынок наполовину опустеет?
Если предложат что-то технологичное, быстрое, чтобы можно было замерять процессы с секундомером – это интересно, такие операторы будут на коне. Думаю, именно они станут центром консолидации в ресторанной сфере.
Клиника Добробут, в которой вы тоже владеете долей, – это хороший актив сейчас?
Лучше всего на этот вопрос ответил бы Олег Калашников (основной акционер «Добробута» - Ред.), но в целом, цифры такие: продажи «Добробута» из-за карантина упали на 40-45%. То есть это иллюзия, что фармацевтические компании и медицинские клиники находятся сейчас в шоколаде. Причины снижения продаж в «Добробуте» напрямую связаны с ограничениями, например, запретом правительства на проведение плановых операций на период действия карантина. Плюс «Добробут» сам переоборудовал две больших клиники под инфекционные отделения для госпитализации больных с коронавирусом. Это же все - ресурсы: открывая инфекционное отделение, мы соответственно закрывали другие направления работы медклиники.
Что дальше? Работодатели, вероятно, режут косты и закроют программы корпоративного страхования сотрудников.
Страхование никогда не имело существенной доли в продажах, а тем более, в маржинальности. Думаю, мы вернемся к докризисному уровню этой осенью. От плана на 2020 год, конечно, по факту потеряем. Но в целом понятно, что кризис сделает клиента «Добробута» беднее.
Планы по расширению медбизнеса придется свернуть?
Наоборот, это должно стать намного дешевле для нас.
Если бы вам сейчас предложили продать Добробут, вы бы согласились?
Если сравнивать ситуацию с тем, что было 2-3 месяца назад, сейчас не лучший момент, чтобы выходить из этого бизнеса. Тем более, мы видим, что медицина в целом будет расти: правительство собирается увеличить бюджетные ассигнования на эту сферу – до 6% ВВП в 2021 году. Для частного сегмента это тоже хорошая новость. Поэтому выходить из «Добробута» сейчас – точно нет. Более того, многие наши конкуренты находятся в стрессе и мы рассматриваем возможности для расширения.
Недавно один банкир в разговоре с нами рассказывал: для него окончательным сигналом к тому, что кризис наступил и будет тяжелым, стал дефолт ДТЭК. У вас были подобные впечатления?
Нет, не сказал бы. Дефолт, реструктуризация – ничего в этом такого особого нет. Крупные банкротства сейчас происходят чуть ли не каждый день, из свежего – тот же Hertz (крупнейший в мире сервис по прокату авто. – Ред.). Это мало на что повлияло, особенно на фоне стремительной остановки экономики, когда объявили карантин. Вот этот кейс - действительно впечатлил – сразу напомнил 2008 год.
Как сильно этот кризис ударит по бизнесу того же Рината Ахметова и других крупнейших олигархов?
Однозначно ударит. Даже сейчас по статистике Укрзалізниці можно увидеть, что грузоперевозки в апреле упали на 15%. Цены на украинские commodity в мире снижаются. На конец 2020 года я ожидаю снижение выручки по основным индустриям на 15-25%. В EBITDA эффект – где-то половина. То есть компании заработают примерно в два раза меньше операционной прибыли в этом году по сравнению с тем, что удалось заработать в 2019 году. И это в том случае, если не реализуется другой серьезный риск – протекционизм на наших рынках сбыта. Мы видели, как турки реагировали на нашу продукцию, не исключено, что и другие страны будут пытаться защищать внутреннего производителя. Для нас это самый плохой сценарий.
Какие эмоции у вас вызывает фраза "украинское правительство борется с коронавирусом"?
Здесь речь не столько о правительстве, сколько о чиновниках в целом. Приведу пример: я еду на своей машине на рабочую встречу и пытаюсь проехать через небольшой провинциальный город. А на въезде стоит блокпост – в город никого не пускают, гражданин Украины не может просто проехать через город. Я для себя понимаю это так, что чиновники действуют по принципу "лучше перебдеть, чем недобдеть", чтобы у них была отмазка на случай, если что-то пойдет не так.
В то же время, судьба жителей городов или целых индустрий, которые они просто закрывают, никого не волнует, хотя люди остаются без средств для существования. И политической ответственности за это, к сожалению, никто не несет.
То есть, по вашему мнению, столь жесткий карантин был необязателен?
Меры, введенные у нас в связи с карантином, действительно очень жесткие, иногда даже глупые, например, запрет прогулок в парках. Но на самом деле здесь нет правды: я могу думать как угодно, но у меня нет способа проверить, кто из нас прав.
Вы сами соблюдаете карантин?
В быту я не следую жесткому карантину. Сотрудникам ConcordeCapital мы сказали: кто хочет, может приходить в офис. Конечно, соблюдаем основные меры предосторожности: разумные расстояния, необходимые правила гигиены.
Многие бизнесмены стараются помогать больницам, а вы?
Возможно, скажу не очень популярную вещь, но включаться в борьбу с коронавирусом – это точно не дело предпринимателей. Помогать деньгами – окей, это прекрасно и нужно. Но заниматься закупками медоборудования и тому подобное – пусть это лучше делают более профессиональные люди. Ответственность бизнесмена, на мой взгляд, – сохранить свой бизнес и рабочие места, которые он создает.
Нацбанк все же включил печатный станок и даст деньги госбюджету, но не прямо, а через банки. Это адекватное решение?
Это необходимый шаг. Думаю, такое финансирование до конца года составит около 100 млрд грн или $4 млрд. Вполне разумно.
Общий дефицит бюджета – 300 млрд грн, есть еще госдолг. То есть общие потребности в финансировании с учетом уже выполненных заимствований, в полтора раза выше. Вы не опасаетесь за бюджет с такой дырой?
Мы в ConcordeCapital оцениваем дыру в бюджете в $14 млрд, дефицит бюджета – на уровне 7,5-8% ВВП. Думаю, правительство все же договорится с МВФ, что привлечет и деньги других международных доноров. Плюс в мае предстоит выплата по евробондам, которые выпускались под американскую гарантию на 1 млрд – Минфин Украины поступит разумно, если попросит взамен еще один подобный инструмент. То есть многие вещи будут роллиться (rollover – закрытие старых долгов новыми, – Ред.). При условии сотрудничества с МВФ, не вижу проблем с тем, чтобы правительство справилось с этим бюджетным кризисом.
Какие у вас ожидания на второе полугодие и 2021 год? НБУ прогнозировал резкое восстановление экономики, так называемую V-shaped динамику. Согласны?
Я думаю, что третий квартал станет только началом настоящего кризиса. То, что мы почувствуем во втором квартале – это еще такое, мягкое, вхождение в серьезную рецессию. Я не верю в быстрое восстановление экономики: ни разу Украина не выходила из кризисов V-образно. Я думаю, восстановление начнется через несколько лет. То есть 2021 год тоже будет очень сложным, возможно, даже минусовым.
Что могло бы стать драйвером экономического роста в это время?
Драйвер для экономического роста сейчас? Это очень большая проблема и печаль. Кризис "вымыл" украинский средний класс – ту часть экономики, которая создается годами, "бампер" и драйвер роста. Потребление сильно упадет – еще бы, по нашим оценкам уже сейчас в Украине около 2 млн безработных. Это в свою очередь ведет к социальным последствиям – рост преступности и т.п.
Поэтому для украинской экономики удар по сервисному бизнесу будет гораздо более болезненным, чем, например, в Европе или США, потому что там хотя бы частично субсидируются зарплаты сотрудников закрытых предприятий. У нас же – ничего. Люди остались без денег. В таких условиях, чтобы возродить этот бизнес нужно будет потратить очень много времени.
Как вам в целом антикризисный план Кабмина?
В нем катастрофически не хватает поддержки бизнеса, который больше всего пострадал. Зато были дополнительные пенсии – чистый популизм и непрофессионализм! Что я поддерживаю – это инфраструктурные проекты: строительство дорог, взлетных полос, мостов и т.п. Такие истории работают в экономике с мультипликатором. Однозначно лучше тратить деньги так, чем в виде пособия по безработице.
Что Кабмин мог бы сделать для бизнеса, но не сделал?
Отпустить карантин или сделать его более гибким. Плюс инфраструктурные проекты реализовать – дороги, мосты – то, что даст эффект для экономики в будущем.
