Во время полномасштабной войны Украина понесла ущерб от россии на сотни миллиардов долларов. С начала боевых действий украинские чиновники заявляли, что эти потери должен компенсировать агрессор. У Украины есть несколько потенциальных источников получения денег от россии по результатам войны:
1. Репарации
2. Конфискация активов россии в пользу Украины и использование их для финансирования восстановления
3. Получение доходов от временно замороженных активов россии в тех рамках, в которых эти доходы либо не принадлежат россии, либо теоретически могут не принадлежать россии
4. Финансирование от союзников Украины в этой войне, которое каким-то образом зависит от активов россии, которые находятся под юрисдикцией или на территории союзников
Рассмотрим их поочередно
1. Репарации
Репарации — это, как дает определение Википедия, «полное или частичное возмещение (по мирному договору или другим международным актам) государством, которое начало агрессивную войну, ущерба, причиненного государству, на которое напали». Репарации возможны только в том случае, когда есть или полное поражение одной из сторон в войне (это не обязательно означает, что украинский флаг развевается над Кремлем — в конце концов, Германия потерпела поражение в Первой Мировой и платила репарации, но война закончилась за пределами ее территории), или мирное соглашение, то есть россия и Украина подписывают мирный договор, частью которого является некая сумма выплат со стороны россии в пользу Украины.
К сожалению, мне кажется, что у любого из двух сценариев сейчас очень низкая вероятность. Для капитуляции россии события конца Первой Мировой должны повториться почти под копирку, т. е. монарх должен отречься от трона, в россии должна произойти полная смена власти и государственного строя, потери на фронтах у россии должны быть такими, которые превысят уровень толерантности общества, а обществу должен угрожать голод и нищета.
Для мирного соглашения должны быть уступки с обеих сторон, то есть и россия, и Украина должны пойти навстречу друг другу. В ситуации, когда хотя бы одна из сторон верит в то, что она может добиться успеха военным путем, эта сторона не будет мотивирована идти на уступки, то есть заключение мирного соглашения будет невозможным. При этом не имеет значения объективная картина — потому что для этого нужно не объективное поражение на фронтах, а, например, вера высшего руководства россии в то, что у них есть возможность переломить ход войны, несмотря на то, какая ситуация на фронте на самом деле. В силу того, насколько неадекватным является ПТН ПНХ, вероятность осознания им необходимости садиться за стол переговоров и идти на уступки Украине у него вряд ли возникнет вплоть до того момента, пока на Мавзолее нужно будет добавлять вторую строчку.
2. Конфискация активов россии в пользу Украины
Это кажется самым желаемым для Украины сценарием, но у него есть несколько проблем.
Во-первых, любая конфискация должна происходить по решению суда или арбитража, у которого есть юрисдикция над страной, в которой расположены конфискуемые активы (или, как исключение, на основании закона прямого действия, но таких законов, насколько я понимаю, в мире нет).
Во-вторых, такие судебные и арбитражные процессы длятся очень долго, стоят очень дорого, а их результат не всегда предсказуем. К примеру, первый арбитраж ЮКОСа против россии занял 9 лет, с 2005 по 2014 год, и стоил акционерам ЮКОСа около $70 млн только на юристов.
В-третьих, активов, которые можно конфисковать, не так уж много, а точнее, их почти нет. Согласно международному праву, конфисковать активы можно только у стороны, которая ними владеет и проиграла в арбитраже или суде. То есть конфисковать можно только активы, которые принадлежат, собственно, россии, как суверенному государству, и которые можно найти в тех странах, которые признают решение суда, который вынес решение в пользу Украины, как истца.
У россии, как у каждой страны, есть три категории активов за рубежом:
1) активы, подпадающие под определение sovereign protection (суверенной привилегии), то есть, прежде всего, дипломатические учреждения. У каждого посольства или консульства есть иммунитет относительно того, чтобы на их имущество налагались ограничения или конфискация.
2) активы, подпадающие под определение partial sovereign protection (частичной суверенной привилегии), то есть такие активы, которые обычно защищены суверенной защитой, но есть условия (и их очень-очень немного), когда такие активы могут быть конфискованы. Это, прежде всего, активы центральных банков, потому что эти учреждения сугубо по техническим причинам держат очень много активов на территории других стран.
То есть центральный банк россии (ЦБР) не может держать, например, рупии в самой россии, потому что у рупии нет легального права на обращение за пределами Индии, и он держит причитающиеся ему рупии на корреспондентском счете в Ц Б Индии или в каком-нибудь тамошнем коммерческом банке. Но даже те валюты, которые имеют право оборота за пределами страны-эмитента (прежде всего, доллара), центральные банки держат за пределами своих стран, потому что одна из функций центральных банков — обеспечение международных расчетов, и их более эффективно производить путем клиринга в стране-эмитенте или в каком-нибудь международном финансовом центре (например, в Лондоне).
При этом эти деньги защищены той же ограниченной суверенной привилегией, то есть их нельзя конфисковать, даже по решению суда или арбитража соответствующей юрисдикции. Это, насколько я понимаю, вытекает из тех же международных договоренностей начала и середины 20 века, которые касались гармонизации отношений между собой, включая дипломатическую службу. Именно поэтому ЕС или США могут заморозить активы ЦБР, что они и сделали, но не могут их конфисковать.
В истории есть только два случая, которые можно использовать в этом контексте, оба были в Штатах. Один — это история с находившимися в США золотовалютными резервами Венесуэлы, которые были сначала заморожены, а затем США передали их в пользование другой стороне. Проблема в том, что этот кейс нельзя применить для нас потому, что США передали эти активы Хуану Гуайдо и его правительству, которые США считали законным правительством Венесуэлы, в отличие от правительства Мадуро. То есть, если бы у россии была своя Светлана Тихановская, которую бы Штаты признали законно избранным главой государства, то право распоряжаться этими активами могли бы предоставить ей.
Второй — это история с золотовалютными активами Афганистана в размере $7, замороженных в США после падения президента Ашрафа Гани и прихода к власти Талибана два года назад. Это дело уже ближе к нашему случаю, потому что судьба этих резервов была таковой: половину решением администрации Байдена думали направить на выплату по судебным решениям, вынесенным по искам пострадавших от 9/11 семей (хотя я не очень понимаю, если честно, под каким юридическим соусом Афганистан, как суверенная страна, был признан виновным в этом случае, потому что Афганистан не нападал на США в 2001 году, сейчас судьба этих денег неизвестна; последнее, что я читал, — разъяснение судьи в Нью-Йорке, у которого есть юрисдикция над тем адресом, где находится соответствующее подразделение Федерального Резерва, где он очень подробно пишет о своих сомнениях относительно возможности применения законов США для выплат этих денег).
Другая половина была направлена в специальный фонд восстановления Афганистана, которым руководит совет, состоящий из двух бывших высокопоставленных чиновников центрального банка Афганистана, посла США в Швейцарии и представителя правительства Швейцарии. Задачей фонда является использование этих денег на, собственно, восстановление Афганистана, то есть эти деньги вернутся в страну.
В любом случае, мне этот случай кажется более приближенным к нашей ситуации, потому что пострадавшие от атаки 11 сентября 2001 года получили признание своих претензий соответствующими судами и у них есть ненулевой шанс получить деньги от страны, в которой находился в тот момент Усама бин Ладен.
Проблема конфискации этих средств очень точно проиллюстрирована судьбой арбитражных и судебных решений по делам ЮКОСа против россии. Акционеры ЮКОСа отсудили во многих юрисдикциях более $50 млрд (плюс проценты, которые накапливаются каждый день, поэтому думаю, что сейчас это уже более $60 млрд) у россии, но до сих пор не смогли наложить взыскание хоть на какие-то активы россии, потому что все, что осталось в пределах стран, которые признают решение того же Гаагского суда, защищено суверенной привилегией. И не смогли наложить взыскание не потому, что не прилагали усилий, количество экономических детективов самого высокого сорта, которые работают на акционеров ЮКОСа, зашкаливает. Просто таких активов не осталось в доступе.
Поэтому я считаю, что прямая конфискация активов на восстановление Украины в краткосрочном периоде также маловероятна.
3. Получение доходов от временно замороженных активов россии
Это самый логичный и доступный источник финансирования восстановления, однако его размер может быть небольшим относительно потребностей Украины. Что я имею в виду: те же активы ЦБР состояли из денег (которые сейчас заморожены) и инвестиций в разные ценные бумаги.
К примеру, я где-то читал, что часть евро из активов ЦБР была вложена в евробонды Германии. Сейчас эти евробонды заморожены на счетах одного из двух депозитариев Европы (вероятнее всего, Euroclear). Если я правильно помню, то Euroclear несет перед клиентами ответственность за сохранность денежных средств, но не обязательство выплаты им процентов, которые они могут получить за размещение этих денег. В случае с деньгами ЦБР они будут там лежать очень долго, то есть Euroclear может получать, на фоне текущих относительно высоких ставок, значительные платежи, которые могут быть предоставлены (по желанию того же Euroclear и правительства Бельгии, которое уже было провозглашено) Украине.
К сожалению, мы все равно говорим о десятках, максимум — сотнях миллионов в год, но эти средства точно не являются проблемными, с точки зрения их получения. Таких пробелов, которые можно использовать для глобального решения проблемы с выплатами на восстановление Украины, несколько, выше я привел только одну из них. К сожалению, все они все равно дадут сотни миллионов, когда нужны миллиарды.
4. Финансирование от союзников Украины, которое зависит от активов россии
Это самый вероятный сценарий получения доступа к большим деньгам, которые будут де-факто деньгами россии, но де-юре таковыми не будут. Сейчас это то, над чем бьются самые лучшие юридические мозги в ЕС и США, но юридически взвешенного решения они еще не нашли.
Тим Эш, самый известный фондовый аналитик, специализирующийся на Украине и Восточной Европе, например, продвигает идею создания инвестиционного фонда, в который будут внесены все замороженные активы России, под залог которых будут выпущены евробонды, средства которых пойдут на восстановление Украины. То есть эти деньги будут даны Украине в долг по относительно низким ставкам, потому что есть залоговые активы высшей инвестиционной категории.
Однако, это у этого предложения есть много очевидных недостатков. Прежде всего, это — кредитные деньги. То есть Украина их должна вернуть, даже с процентами (и сейчас уже не время низких процентов). Я не уверен, что в обществе будет большая поддержка идеи взять деньги взаймы фактически у россии и затем возвращать их с процентами. Во-вторых, это означает отчуждение активов россии, которые защищены сейчас суверенной привилегией или частичной суверенной привилегией.
Я очень надеюсь, что какое-то решение таки найдут, потому что не просто так все ломают над этим головы, но, к сожалению, это не является ни очевидным, ни легким. Это точно будет прецедентным решением, поэтому, к сожалению, западные страны будут очень осторожны в том, каким оно будет, и как его можно имплементировать без риска долгосрочных последствий для их суверенных активов в других странах.
