После полномасштабного вторжения российских войск жизнь в сфере украинского fintech не замерла и даже не приостановилась. Примером являются проекты фонда N1 Никиты Измайлова – второй украинский необанк sportbank, число клиентов которого достигло более 500 тысяч человек, и уникальный (единственный в Украине и один из пяти в Европе) TRANSENIX, внедрения которого ожидает малый бизнес. Кроме того, фонд Измайлова оказывает не только финансовую, но и экспертную поддержку перспективным стартапам и начинает развитие криптонаправления.
Какими проектами занимается ваш фонд?
В настоящее время 90% портфеля фонда N1 сфокусированы на следующих проектах: мобильный банк sportbank, платежная система Asquad, TRANSENIX – сервис с технологией Tap2Phone, превращающей смартфон в платежный терминал.
Общий размер инвестиций в эти проекты превышает $10 млн. В начале 2022 года планировалось, что N1 осуществит по меньшей мере 4-5 инвестиций на общую сумму около $5 млн, увеличив портфель вдвое.
В целом N1 целится в уже генерирующие денежный поток проекты, которым требуются полученные инвестиций и поддержка для масштабирования.
Как изменились ваши планы 24 февраля?
После 24 февраля, как и у всей Украины, планы фонда пришлось изменить. Первые два месяца вообще не было никакой работы, сотрудники занимались волонтерством и помогали, кто как мог ВСУ и людям, вынужденно покидавшим страну.
Ближе к лету стало ясно, что так долго продолжаться не может, и начали возвращаться к работе. Начали с разработки стратегии.
С чего начали возобновление работы фонда?
Первоначально наш основной фокус сосредоточился на проектах, в которые мы уже инвестировали. Все они сохранили команду, продолжили работать и развиваться.
Поэтому это стало задачей номер один. Мы не отказались от идеи развития фонда и вернулись к поиску перспективных проектов. Честно говоря, новых стартапов во время войны практически не появилось.
Очевидно, что это связано с тем, что во время военного положения даже те, у кого были идеи реализовать собственное дело, находятся в ситуации, когда они не понимают, с чего начать. Но у нас были некоторые лиды, с которыми успели познакомиться до 24 февраля — с ними и работали.
Есть ли шанс, что до конца года вы будете инвестировать средства в стартапы?
Да, есть очень высокие шансы, что мы будем заключать сделки. Это не чистый финтех, а скорее бизнес, куда можно добавить финтех-составляющую.
К примеру, профильные маркетплейсы, которые мы серьезно рассматриваем как инвестиции, но у них нет финтех-компонента.
Поэтому мы сейчас видим, что один из способов инвестировать — это привносить свою экспертизу в запускаемые проекты, но это не финтех в чистом виде. Другой вектор нашего развития – web3.
Работу фонда пришлось переформатировать, поскольку во время его развития возникла проблема. Фонд одновременно помогал и строить стартапы, как sportbank, и был просто инвестором.
При таком формате работы возникает проблема: один и тот же член команды как анализирует инвестиционные предложения (как проинвестировать деньги), так и думает о развитии присутствующих проектов.
Поэтому было принято решение, что эти направления будут разделены: первое – N1 как инвестиционный фонд, который выступает как венчурный фонд, второе – N1 как venture builder – это, по сути, компании, которые создают и помогают создавать стартаперам компании с этапа идеи до полноценной реализации, третий – N1 как инвестор в криптпроектах.
Если первые два пункта понятны, то крипта выглядит как новая история. Почему Никита Измайлов решил обратить на нее внимание?
В последнее время имел возможность пообщаться с большими фондами, например BlackRock или Morgan Stanley. Стало ясно, что для финтеха криптокомпонент – must have.
Через год-другой, если твоя компания никак не взаимодействует с криптой или блокчейном, или как-то не использует токены, или NFT, это значит, что ты какой-то олдскульный, ты не используешь все возможности. Стартапы, хотя бы на один процент затрагивающие блокчейн, легче смогут привлечь инвестиции.
Поэтому я принял решение, что фонд будет искать стартапы в этой сфере, постепенно наращивать экспертизу, тем более что многие знакомые украинцы находятся очень глубоко в этой теме: те же ребята из NEAR Protocol.
К тому же крипторинок уже фактически легализован в Украине. Поэтому среди планов N1 – крипта. Это перспективное направление, на которое я уже подыскиваю команду. Это будет до 10 человек, занимающихся только крипторынком.
Фокус тоже в Украине?
Криптоистория была создана так, чтобы не ограничиваться одной страной. Поэтому мы следим как за Украиной напрямую, так и за всей Европой одновременно. Украина остается важным рынком N1.
Как во время войны дела у флагмана вашего портфеля?
До 24 февраля цели sportbank были такими: миллион клиентов до конца 2022 года, начало инвестиционной окупаемости на конец 2022 года, кредитный портфель в полтора миллиарда гривен, портфель депозитов – около 1 миллиарда.
Сможете ли достичь запланированных целей до конца 2023 года?
Экономика упала где-то на 35%, мы будем наращивать по 5%, максимум 10% каждый год. Да, 10% каждый год – это восходящий тренд, и мы молодая команда, молодой продукт, и это даст нам возможность расти. Но я не считаю, что в целом экономика и общество будут расти такими темпами, так что мы с легкостью догоним то отставание от своих планов, которые были перед полномасштабной войной.
Когда, по вашим расчетам, удастся добиться этих показателей?
Я считаю, что мы сможем вернуться к этим показателям в 2024-25 году. После 24 февраля цели пришлось менять: около 650 000 клиентов на конец года, 700 миллионов кредитного портфеля и 300 миллионов гривен депозитов.
Количество клиентов и номинальная стоимость самого портфеля – этих цифр мы достигнем. Не сомневаюсь, что выйдем на миллион клиентов. Но то, что мы сможем сгенерировать с каждого клиента, будет гораздо меньше, чем то, что смогли бы сгенерировать до полномасштабной войны.
Эти расчеты базируются на нескольких вещах. Во-первых, покупательная способность гривны упала. Второе – стоимость ресурса повысилась и будет оставаться дорогой еще несколько лет.
Сейчас учетная ставка 25%, и, думаю, она будет где-то на этом уровне следующие 2-3 года: 20%, 18%, а это оказывает непосредственное влияние на прибыльность бизнеса.
Потому что даже если ты привлекаешь ресурсы населения в виде депозитов, эти депозиты дорогие, и тебе все равно нужно обещать рынку, что ты будешь платить 16–17% за депозит.
А вот оборотная сторона: выдавать кредиты ты будешь с эффективной ставкой где-то до 45-50%. С учетом дефолта и других накладных расходов это приводит бизнес на грань стандартной доходности.
Даже если так и получится, что наша клиентская база вырастет до 2,3 миллионов, все равно будет сложно достичь довоенных стратегических показателей, потому что, к сожалению, сама наша страна стала беднее, и ей понадобится 3-4 года для того, чтобы достичь довоенного уровня состояния населения.
Это нормально, мы все понимаем, просто это форс-мажорные обстоятельства, которые нас, по сути, обнулили.
Как развиваются другие проекты вашего фонда?
Asquad, украинский аналог Stripe, планировал выйти на рынок в марте-апреле. Война внесла свои коррективы: развитие затормозилось на полгода, фактически полноценная работа возобновилась только в октябре 2022-го.
Теперь приходится догонять, адаптируясь под условия рынка, нацеленного не на развитие, но и на выживание. Фокус на 2023 год – европейский рынок, объем которого больше, а самочувствие – лучше.
TRANSENIX полноценно стал частью портфеля N1 уже во время полномасштабной войны – сделку удалось закрыть летом. Это сложный продукт, успех которого достигается благодаря многим составляющих. Классная технология, лицензии Visa и MasterCard получили, локальная команда есть, банки-партнеры в работе.
Раньше на рынок пыталась выйти другая компания из Беларуси, но Украина не являлась их основным рынком, поэтому попытки не были успешными. Мы уверены, что сумеем создать качественный продукт в этом направлении, так что ближайший план – максимально покрыть Украину.
Какие вы видите перспективы развития бизнеса во время войны?
Как я и говорил выше, смотрю на все прагматично. Да и позитива хватает. Во-первых, я вижу, что многие украинцы действительно хотят вернуться в Украину и восстанавливать ее.
Выехавшие из страны абсорбируют спрос, опыт, новое видение, генерируют новые идеи, которые подсмотрели в странах пребывания. И когда такие украинцы будут возвращаться домой, а они будут делать это, то приедут домой уже с новыми идеями и начнут развивать их там. Некоторые из них создадут новые компании, которые мы сможем инвестировать.
Во-вторых, пообщавшись с крупными инвесторами, с инвестфондами, я понимаю, что сейчас большого спроса на украинские компании и украинские стартапы нет.
Но есть важное "но". Украина, как бренд, заявила о себе на весь мир. И теперь даже те инвесторы из крупных фондов, которые об Украине упоминали, возможно, раз в год или раз в 10 лет, четко знают, где наша страна находится, какая у нее территория, и какие у нее сильные и слабые стороны. Состоялась некая SEO-оптимизация Украины как страны как будущего инвестхаба.
Перспективы у нас хорошие. И речь не только о Никите Измайлове и украинском финтехе, но и о всей стране. Главное сейчас – победа. Все остальное – отстроим и создадим.
