Хотя культура потребления зелени и микрогрина в нашей стране пока еще находится в зачаточном состоянии, этот рынок быстро растет. Инвестировать в этот бизнес пока рискуют немногие, и перед теми, кому удается зайти в эту сферу, открываются прекрасные возможности. Мы побеседовали об особенностях ведения этого бизнеса с основателем вертикальной фермы «Щастя Здоровя» Максимом Киричко
Максим, как вы пришли к идее создания вертикальной фермы в городе?
Я занимался бизнес-консалтингом в том числе, консультировал клиентов из сельского хозяйства, т.е. понимание работы системы было, было понимание того, что такое сельское хозяйство с точки зрения управления. Но не было опыта работы руками – что-то сажать, выращивать. У меня есть товарищ, ему как раз с детства всегда было интересно что-то выращивать. Он арбузы у себя в шкафу зимой выращивал. Т.е. сначала то, что сейчас является бизнесом, было на уровне хобби. Мы решили попробовать себя в этом, поэкспериментировать. Можно сказать, что с этого все и началось.
Как и где вы начинали?
У нас в распоряжении был небольшой подвал, площадью около 8 кв.м. размером, наверно, с гараж. И там мы поставили свою первую тестовую установку, посадили первые культуры, посмотрели, как в таком формате все будет работать. Пару месяцев так поработали, повыращивали всякое-разное. Задача была в том, чтобы понять, возможно ли это технически. Получится ли в принципе у нас что-то вырастить, без солнечного света, без почвы, в виде вертикальной фермы. После того, как поняли, что это в принципе технически возможно, мы начали потихоньку искать помещение, думать о том, как это можно масштабировать.
У айтишников есть такой термин – подтверждение концепта, proof-of-concept, оно означает, что если есть какая-то теория, её надо протестировать, чтобы понять, так ли это на самом деле. У себя в голове ты себе представляешь что-то возможным, в реальности получится это так или нет – еще вопрос. И на первом этапе, в этом подвале, мы получили свой proof-of-concept. Изначально, так как опыта никакого не было, мы использовали готовые решения – серийные гидропонные удобрения, какие-то простые семена, купленные в каком-то супермаркете семян.
А потом, когда уже решили идти на масштабирование, поняли, что это все не годится, потому что нужно кастомизировать решение, оптимизировать его под свои задачи. Те же удобрения нужно подбирать под конкретную культуру, конкретную воду. Вода в Украине отличается от воды европейской, и те удобрения, которые замешиваются в воду в Европе, их конечный состав, будет отличаться от того, что надо замешать в украинскую воду. Мы стали сотрудничать с профильными институтами, начали разрабатывать под себя, под конкретные культуры, соответствующие составы удобрений. То же самое с семенами. Перешли в итоге с украинских семян на западные. Сейчас мы используем голландские семена.
С какими еще сложностями вы столкнулись?
Мы долго искали помещение, наверно, месяцев девять, потому что у нас были к нему определенные требования. Помещение должно было технически соответствовать тому, что мы хотели там делать. Это было не так просто. В итоге мы нашли, что искали, но это было только начало.
Изначально мы думали, что найдем уже готовое помещение, поставим оборудование и начнем работать. На практике оказалось, что это не так просто. Мы полностью перекраивали под себя помещение, проводили все коммуникации и т.д. Это еще какое-то время заняло. После этого поставили первую установку, работали без продаж, в режиме тестов-экспериментов еще, наверно, квартал или два. Просто обкатывали технологию. Потом начались первые продажи – на базары.
Втроем все строили, закупали, продавали, выращивали.
Сначала мы выращивали и продавали только салаты. Мы не хотели распыляться, так как опыта не было. Ни построить, ни вырастить, ни продавать толком мы не умели, поэтому хотели по производству разобраться в чем-то одном детально, и потом расширять ассортимент. Изначально работали с монопродуктом.
У агрономов считается, что для того, чтобы разобраться в продукте, нужно собрать 50 урожаев. Мы начали расширять ассортимент где-то после 80-ого урожая. Технология вертикальных ферм позволяет выращивать вдвое быстрее, чем на открытом грунте и не замораживать производство в несезон, поэтому эти первые 80 урожаев мы собрали относительно быстро.
Решили, что уже разобрались, можно идти дальше. Начали расширять ассортимент, вводить другие салатные культуры – Лола Бионда, потом начали выращивать еще Ромен, Айсберг, Фризе, и другие салаты. Потом попробовали микрогрином заниматься, была руккола, шпинат, базилик. Мы продолжаем расширять ассортимент.
Расскажите о вашем опыте сбыта.
Мы поработали с базарами какое-то время. С базарами работать было неудобно из-за несоблюдения договоренностей. Можно о чем-то договориться, привезти, и услышать: «а нам уже не надо, везите назад». Условия работы базаров-реализаторов были несистемными. Нам это было неудобно, нужно было выходить на следующий уровень. Но не хватало еще мощностей, чтобы идти в кафе, рестораны, нужно было расширяться. Привлекали инвестиции в расширение, расширили производство, потом пошли уже в рестораны, кафе.
Выгодно инвестировать в такой бизнес?
Смотря как заниматься. Это, по сути, венчурный бизнес, т.е. риски довольно высокие. Бизнес инновационный, которым никто не занимался, поэтому получить какой-то референс, подсказку неоткуда, негде подсмотреть, как нужно делать. Многие, кто начинал заниматься вертикальным фермерством, уходили из этого бизнеса, столкнувшись с трудностями.
С какими?
Мы, например, искали подходящее помещение девять месяцев. На такое готовы немногие, кто-то уже на этом этапе скажет, что это невозможно и закончит на этом. Много времени и усилий требует изучение вопросов, связанных с освещением – что такое свет, как он работает. Для растения нужен свет с определенным спектром, длиной волны, насыщенностью, продолжительностью светового дня, насыщенности, нужна определенная длина светового дня. Все это мы выясняли сами. Эти исследования заняли месяцев шесть-семь. Много ли людей будут заниматься подбором лампы 7 месяцев?
Здесь, как и в любой деятельности, есть свои препятствия, кто-то воспринимает их как вызовы, кто-то говорит – с меня хватит, не хочу.
После начала сотрудничества с ресторанами стало ли лучше?
Мы начали работать по договорам, четко заранее объемы потребления заказчиков. Если мы понимаем спрос заранее, мы можем планировать загрузку производства. Микрогрин – скоропортящийся продукт, он живет мало, он не может лежать на складе, как яблоко.
Рестораны дают лучшее понимание спроса на будущее. Мы сейчас работаем в режиме, скажем так, бутиковой фермы, выращиваем зелень на заказ клиента. Клиенты заранее формируют заказы, за месяц-два, некоторые могут даже за полгода. Под эти заказы мы сажаем, выращиваем и отгружаем. С рынками у нас не получилось – говорят «да, берем», привозишь, говорят «уже не надо» или «берем по цене вдвое ниже». И продукт нужно быстро куда-то перенаправить. Мы от такой схемы ушли.
В ближайшее время мы планируем выходить на супермаркеты.
Ну то есть заниматься таким бизнесом у нас в стране можно?
Заниматься можно. Все возможно, но бросаться громкими словами «это точно прибыльно» или «это точно неприбыльно» мы не будем. Как и в любом виде деятельности, тут все зависит от человека, его готовности вкладываться в дело.
Что можете посоветовать тем, кто решит заняться выращиванием зелени?
Советую закатать рукава.
Сколько на рынке сейчас таких проектов, как ваш? Есть ли незанятые ниши?
Компаний пока немного, все боятся. То, что бизнес рискованный, видно даже по отраслевым выставкам. На сельхозвыставках сейчас 80% площадей занимают тракторы и удобрения для полей. Гидропоника на выставках не представлена. Никто не занимается, все боятся. Люди идут в какие-то наработанные, понятные схемы, а это, все-таки, сфера новая. Да и культура потребления зелени в Украине пока находится в зародышевом состоянии. Даже термин «салат» скорее означает что-то под майонезом – оливье, селедка под шубой и пр. «Салат» как что-то легкое, здоровое, из овощей – молодой для Украины тренд. Если посмотреть, что выращивали лет семь назад сегодняшние производители зелени, то это укроп и петрушка – культуры, которые остались еще с советских времен. «Европейская» зелень, та же руккола или базилик, появилась совсем недавно, ее еще лет семь назад купить нельзя было. Это молодые продукты для нашего региона.
Планируете ли вы расширяться?
Мы все время наращиваем масштаб. За последний год объемы производства у нас выросли примерно в 20 раз. Мы намерены выходит на супермаркеты с фасованным продуктом, это уже другие объемы. Мы планируем строить другие вертикальные фермы, та ферма, которую мы сейчас намерены строить, должна быть в три раза больше, чем та, что есть у нас сейчас.
Планируете ли вы привлекать инвестиции?
До сегодняшнего дня мы использовали только собственные средства, но думаем о том, чтобы привлекать инвестиции. Те предложения, которые нам озвучивают, нам пока не очень нравятся. Но мы будем рады найти инвестора, с которым получится договориться.
Чего вы ждете от рынка в будущем?
Я ожидаю, что наш рынок будет развиваться, тем более что российского рынка сейчас уже нет. Фермеры, которые выращивали тепличные культуры, огурца, помидоры и пр, поставляли много своей продукции в Россию. Теперь этот рынок закрылся, а Украина столько этих продуктов не потребляет, а парники есть, и в них надо выращивать что-то другое. И фермеры понемногу начинают заниматься зеленью. Думаю, что и потребление зелени будет расти, и выращивать ее будут больше.
Источник: Нина Шершова / InVenture
