Об истории отечественного рынка ценных бумаг в эксклюзивном интервью StockWorld поведала Диана Смахтина - вице-президент фонда Private Equity - SigmaBleyzer. «За глаза» Диану Порфирьевну называют «бабушкой украинского фондового рынка». Но те, кто знают ее лично, убеждены, что она даст фору любой «молодой крови». Диана Смахтина даст фору любой «молодой крови».
- Диана Порфирьевна, спасибо Вам, что согласились рассказать нам об истории развития отечественного фондового рынка. Вряд ли кто-то в нашей стране так глубоко знает детали приватизационных процессов и сможет так подробно рассказать о становлении сегмента. Как начиналась Ваша работа на фондовом рынке? Насколько мы знаем, прежде чем перейти на рынок ценных бумаг, Вы работали в науке…
- Спасибо Вам за инициативу этого интервью и интересные вопросы. Я попытаюсь ответить по максимуму на них. … Я простой советский экономист, работала в науке и в высшей школе. Как в моей жизни появился фондовый рынок? Наверное, лучшим ответом будет пример из жизни. Всем друзьям на вопрос: «Ну конечно, тебе было легко заняться фондовым рынком!», всегда отвечала и отвечаю так: «Забудьте о советской экономике! Войти в новую экономическую модель можно было при двух условиях – 1. Необходимости искать кусок хлеба после развала этой самой экономики; 2. Чрезвычайного интереса к новым условиям, стремления «вписаться» в них». Думаю, больше ничего говорить не стоит.
- Почему именно Sigma? Каким образом Вы оказались в таком громком и значимом проекте? SigmaBleyzer появилась в Украине благодаря интересу и проницательности Майкла Блейзера.
- Проект SigmaBleyzer появился в Украине на грани 94-ого – 95-ого годов благодаря интересу и проницательности Майкла Блейзера. Выходец из Харькова конца 70-х годов, он сделал блестящую карьеру в США, был отмечен журналом Forbes как один из пяти самых успешных эмигрантов из Союза. К этому времени в нашем городе уже с 1993 года работал проект «Сигма», основанный Валерием Демой (Диана Смахтина работает и живет в Харькове. – ред.). И вот сошлись два блестящих «начала» – Валерий Дема заинтересовался перспективами инвестиционного бизнеса в Украине, а Майклу были интересны возможности, открываемые украинской приватизацией. Они сделали мне предложение присоединиться к их команде, а, поскольку я по природе своей излишне любознательна, то очень активно включилась в проект.
- Sigma Bleyzer стала крупнейшим из работающих в Украине фондов прямых инвестиций с активами свыше $1 млрд. В фонды SB вкладывались такие гиганты, как Goldman Sachs, Salomon Brothers, Morgan Stanley и J.P. Morgan. Как компания побуждала и убеждала их делать это, ведь на том этапе инвестиционный климат в Украине оставлял желать лучшего?
- Побуждал и убеждал их Майкл Блейзер, а Валерий Дема в это время собирал первую команду. Сейчас, оглядываясь в прошлое, я иногда думаю, что это был коллектив с симптомами «сумасшедшинки». В 1993 году закона об инвестфондах в Украине не было – мы готовили устав, ориентируясь исключительно на здравый смысл, логику и российский пример. Уровень начальных знаний, как и у всех в Украине, кто решил заняться этой деятельностью, был почти на нуле, при этом уверенность зашкаливала. Было неуемное желание добиться результата, оправдать то доверие, которого получил Майкл от западных инвесторов. Доверие, основанное на том, что Украина может и должна стать успешной страной с развитым инвестиционным бизнесом. Большое влияние на нашу работу оказывала команда западных специалистов – как правило, из США, которую Майкл «присылал» нам в помощь. Они и содействовали тому, чтобы мы перешли на новый уровень менеджмента и, самое главное, аналитического мышления, знаний и умений. Многое в этом вопросе и по приближению к западным стандартам нам дал Эдиальберто Сегура, ранее возглавлявший в Украине представительство Мирового Банка.
- А как Вы думаете, насколько ситуация с инвестклиматом изменилась – тогда и сейчас? Что на это повлияло? Или должно было повлиять, но не смогло? Как не понимала власть всю суть и роль инвестклимата, так и не понимает.
- Ситуация с инвестклиматом, если сравнивать тогда и сейчас, не изменилась. Как не понимала власть всю суть и роль инвестклимата, так и не понимает. Появилось только больше деклараций о необходимости «улучшать» инвестиционный климат в Украине. Но инвестиционный климат – не отдельно взятый продукт, это плод системной работы по «всем фронтам» многих – всех ветвей власти, эмитентов, регуляторов. А этой системности в Украине, к сожалению, нет. Даже, скорее, так: нормально организованный инвестклимат противоречит интересам принятой в Украине модели экономики, он не вписывается в нее. Как это не печально, но сверх концентрированной и монополизированной украинской экономике не нужен свободный инвестиционный рынок и его дитя – фондовый рынок.
Фонды Sigma – Ukrainian Growth Fund І и ІІ, Southeast European Fund – стали притчей во языцех на украинском рынке – по многим показателям. Как Вы их формировали, по какому принципу?
- История наших фондов чрезвычайно интересна своим «повторением» истории становления фондового рынка в Украине. Мы шли «ноздря в ноздрю». Логично рассуждая, что приватизация вызовет появление фондового рынка, мы начинали как крупнейший в Украине портфельный инвестор. Имея в портфеле более 100 компаний, мы рассчитывали на появление торгов акциями для формирования работоспособных акционерных обществ. Но лихие 90-ые и начало 2000-ых показали все уродство украинской приватизации – в разрезе формирования частной собственности. Но вместе с тем, в те годы у нас появилась новая профессия – торговец ценными бумагами. Первая в Украине Ассоциация торговцев ценными бумагами сделала не так уж и мало для серьезного становления этой профессии. Но, опять же, давайте и критически отнесемся к этому периоду. Появились компании и компашки, отдельные энтузиасты, которые смекнули, что можно и «деньжат срубить» на этом процессе. И вся эта «накипь» оказалась очень кстати серьезным фигурам, участвующим в приватизации. Бывшая крупная номенклатура, в том числе и «братские» российские приватизаторы, и криминальная среда сумели заинтересовать этих энтузиастов быстрым и легким «баблом». Все более или менее стоящие предприятия были прибраны к рукам фигур, которых уж никак не интересовал фондовый рынок как таковой.
- Sigma была инвестором крупнейших украинских компаний в самых разных сегментах – телекоммуникации, судостроение, машиностроение, потребительском секторе (сельское хозяйство, пищепром, ритейл) и др. Почему Вы выбирали именно эти отрасли для инвестирования? В каких из них Вы видите наибольший потенциал и сегодня?
Действительно, изначально портфель Sigma был очень разнообразным. Затем мы продали акции заведомо неперспективных компаний; при этом, у нас осталось «наследство» в виде довольно крупных пакетов, зачастую контрольных, в нескольких предприятиях. Причем среди них были компании и из очень интересных отраслей. Мы практически превратились из портфельного инвестора в компанию по управлению активами. Это потребовало переформатирования менеджмента, поиска специалистов, которых в Украине априори не было, – специалистов по корпоративному управлению. Работали и обучались на ходу. Некоторое время ушло на осознание того, что «кроватным заводом» должен управлять не специалист по «деланию кроватей», а менеджер новой формации. Пришлось пережить всякое. Попытки рейдерских атак, трудности с освобождением от «балласта», непрофильных активов, лишней земли, широко закрепляемой в советской экономике за предприятиями вместе с обязательствами перед городом. Мы практически превратились из портфельного инвестора в компанию по управлению активами. Когда Sigma приобрела серьезный опыт по выводу компаний на рынок, естественно, у нас появился интерес к целенаправленному поиску «нужных» отраслей и предприятий. Наличие в нашей команде специалистов по управлению активами как раз позволило сосредоточить свои интересы на перспективных сферах. Такими и стали телекоммуникации, ритейл. Очень своевременным стало внимание Майкла к продовольственному рынку, в том числе к сельскому хозяйству. Его лозунг: «Человечество всегда будет иметь интерес к продовольствию!» реализовался в том, что инвестиции последнего UGF были ориентированы на активы в агро-секторе. Мы не занимались «скупкой» земли, как многие будущие «землевладельцы». Мы искали сельхозпредприятия, из которых можно было создать эффективные кластеры.
- Нам известно, что в 90-ых в SigmaBleyzer Вы занимались преимущественно практической работой с предприятиями, в которые инвестировала компания, вопросами корпоративного управления и реорганизации акционерных обществ. Как Вы строили работу с ними, ведь на том этапе там работали «красные директора», для которых все западные стандарты были не просто чем-то внеземным, но и не нужным?
- Практическая работа с предприятиями действительно началась в 90-е и продолжается сейчас, она делится на два типа. Первый – это выстраивание корпоративного управления в компаниях из перспективных отраслей, о которых мы говорили и которые мы приобрели уже в 2000-е годы; такая работа велась с учетом как западного опыта, так и уже накопленных нами знаний. Советская идеология не проявила себя в обязанности директоров сохранять имущество. Второй – Вы правильно заметили – взаимодействие с предприятиями, оставшимися после реструктуризации портфеля, действительно зачастую «в нагрузку» с «красными директорами», что требовало особого внимания. С таким руководителями нам пришлось расстаться. Но, к сожалению, это не всегда было по объективным причинам и обоюдному желанию – ведь многие из них воровали или помогали рейдерам «за предложение, от которого невозможно было отказаться». К счастью, громких скандалов не было, как правило, нам удавалось вовремя «погасить» результаты деятельности «красных директоров». Могу только с сожалением констатировать, что советская идеология не проявила себя в обязанности директоров сохранять имущество. Как-то оно в значительных размерах «прилипало» к их рукам.
- Высокие корпоративные стандарты, защита прав инвесторов и их инвестиций – для украинского фондового рынка это вечные цели и, пожалуй, недостижимый идеал. Как Вам все-таки удавалось их «прищеплять» эмитентам? Как Вы их отстаивали, почему продолжаете это делать и до сих пор?
- Вы правы, действительно, высоких стандартов Украина пока не достигла и еще не скоро достигнет. Поэтому и «прищепление» их эмитентам шло настойчиво. Наша компания принимала самое активное участие во всех мероприятиях, связанных с внедрением норм и практик современного корпоративного управления, – мы выступали на круглых столах ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития. – ред.), готовили вместе с USAID специалистов по управлению предприятиями, работали над «Принципами корпоративного управления». Это все дало нам возможность сделать те самые первые шаги по внедрению корпоративного управления в компаниях – небольшие, но важные. И мы сами стремились быть примером в этом вопросе – в наших компаниях была налажена работа наблюдательных советов, были введены должности корпоративного секретаря, когда это еще не было распространенной практикой. Но и сейчас в части корпоративного управления перед Украиной стоит много задач. Есть необходимость внесения изменений и дополнений в уже действующие законы. Многое нужно решить в этом вопросе, например, в обществах с ограниченной ответственностью. Можно, конечно, «зарегулировать» их, но это будет только создавать в них конфликты. Так что я придерживаюсь принципа свободы действий участников общества, если они предварительно договорились об этом. Это важно для фондового рынка, поскольку общества с ограниченной ответственностью являются сейчас и будут в дальнейшем самыми крупными эмитентами – благодаря выпускам облигаций.
- Вы плотно и серьезно работали с регулирующими органами, в частности, с Комиссией по ценным бумагам, Фондом госимущества, принимая участие в подготовке законодательства, нормативных документов, добиваясь тех или иных изменений для рынка. Расскажите, пожалуйста, подробно об этом взаимодействии.
- Первая и главная причина, по которой мы в плотной связке с государством работали и продолжаем работать, – это стремление оправдать доверие иностранных инвесторов, согласившихся инвестировать в Украину тогда, когда у других это вызывало опасения. Вторая, о которой я уже говорила, – это то, что команда SigmaBleyzer собрала в себе удивительных творческих людей, не ограничивающих себя текущими делами. Мы все – всегда и сейчас – работаем «на первых рубежах». Работа с Фондом госимущества, особенно с его первым составом, была интересна потому, что руководители ФГИ внимательно отнеслись к созданной уже в 1992 году Украинской ассоциации торговцев ценными бумагами. Работа с Госкомиссией по ценным бумагам была просто жизненно необходимой – потому как фондовый рынок только формировался. Фондовикам и эмитентам (а мы были одновременно и теми, и другими) было важно держать руку на пульсе, знать, как собирается вновь созданный госорган регулировать рынок. Участие в важных для рынка обсуждениях, рабочих группах, семинарах и круглых столах с международными организациями практически с самого начала формирования рынка давало возможность нам знать это и даже влиять на процесс регулирования.
- Учитывая этот опыт, не возникало ли у Вас желания перейти в регулятор и, хорошо понимая специфику работы акционерных обществ, заниматься усовершенствованием их работы из «кабинетов власти»? Я не чиновничьей закалки, «дурные нравы» людей из этой «касты» меня всегда отталкивали.
- Нет. Никогда. Я не чиновничьей закалки, тем более, что «дурные нравы» людей из этой «касты» меня всегда отталкивали. Памятен случай, когда Украинская ассоциация инвестиционного бизнеса (УАИБ) проводила конференцию по одной из острых проблем для фондового рынка. Представитель Госкомиссии тогда выступил на первом пленарном заседании с одобрением шага УАИБ – мол, правильно и своевременно поднимаете этот вопрос, и сразу ушел, на первом же кофейном перерыве. Все, что обсуждали потом члены ассоциации, его уже не интересовало. Кстати, это довольно характерная черта для многих чиновников и депутатов, не только для регулятора нашего рынка, прийти «освятить» мероприятие своим присутствием. В том числе и поэтому не хочу быть чиновником.
- Безусловно, Вам известно, что Вас называют «бабушкой фондового рынка». А кто были те люди, с которыми Вы его, наш рынок, строили? С кем Вы шли плечо к плечу? Что Вы можете сказать о них?
- О коллегах, с которыми мы стояли у истоков, – только самые добрые слова. Не потому, что это просто память о прошедшем, а потому что рынок «строили» действительно неравнодушные люди. Из первых составов Госкомиссии это Сергей Бирюк, Николай Волков. Из участников рынка много сделано Сергеем Оксаничем, Анатолием Федоренко, Анатолием Отченашем, Димой Сапуновым, Михаилом Ройко, Михаилом Празяном. Остановлюсь в перечне, т.к. не хочется кого-нибудь пропустить. А, к слову, эпитет «бабушка» – это с одного с наших традиционных «капустников». Кроме «бабушки», меня называли еще «одинокой торговкой ценными бумагами», т.к. сертифицированных специалистов среди женщин тогда было мало.
- Если уж мы говорим в общем об истории украинского фондового рынка, а Вы приложили очень серьезно к этому руку, расскажите, пожалуйста, как он зарождался? Какие трудности этого стартового периода Вы можете выделить? Какие в целом этапы развития ценнобумажного рынка Вы можете назвать?
- В стартовый период основная трудность состояла, прежде всего, в сочетании романтичного энтузиазма с отсутствием знаний. Многие учились на ходу – занимались самообразованием, обменивались опытом. Для этого очень активно проводили семинары, как говорится «снизу». На рынке была такая профессия – разработчики «схем захвата». Если говорить об этапах развития рынка, то, например, для эмитентов их два. Первый – это переход предприятий в статус эмитента после приватизации, практически при отсутствии соответствующих законов; этот период приводил в шоковое состояние всю Украину и в изумление весь цивилизованный мир – множеством рейдерских атак. Дыры в законах давали такое разнообразие действиям рейдеров и судебных решений, что на рынке сформировалась новая профессия – разработчики «схем захвата». К слову, закон о хозяйственных обществах 1991 года давал хорошее поле для такой деятельности. Второй этап – это время формирования и затем развития законодательной и нормативной базы для «существования» эмитентов на рынке – здесь, пожалуй, все понятно. Для ценнобумажного рынка, наверное, тоже можно выделять этапы по мере появления законодательной базы. К примеру, закон о доверительных обществах 1993 года дал старт бурной деятельности участникам процесса приватизации. В общем-то из них и сформировались потом профучастники фондового рынка, торговцы ценными бумагами. А вот принятие закона о государственном регулировании рынка придало сегменту уже более осмысленный, «регуляторный» аспект и вывело на новый этап. Кстати, еще одна характеристика того периода – появление на рынке конкурентной борьбы. Тогда тон на рынке задавала первая и какое-то время единственная фондовая биржа Украины с хорошими лоббистскими возможностями. При этом, шла ожесточенная борьба других появившихся бирж и торговцев за изменение в тексте профильного закона слов «…о фондовой бирже» на «… фондовом рынке».
- Что еще, какие другие веховые события для украинского фондового рынка Вы можете вспомнить?
- Достаточно интересным был этап на фондовом рынке, начавшийся в 2001 году, когда был принят закон об ИСИ. Тогда расширились рамки деятельности инвестиционных фондов, а торговцы разделились на «чистых», т.е. с исключительным видом деятельности только на фондовом рынке, и на тех, что имели в своей деятельности в том числе и совместное инвестирование. Знаковое событие – принятие «закона Прасолова». Грех не вспомнить еще одно знаковое событие – принятие закона об изменениях в законе об ИСИ – я называю его «закон Прасолова» (Игоря Прасолова, в то время депутата Парламента. – ред.). Он знаменовал собой бурный рост ИСИ с добавлением в названии слова «венчурный», хотя к венчурному бизнесу этот закон и эти компании не имели никакого отношения. Этот документ, по сути, узаконил схемы ухода от налогов. Характерной для того времени была попытка разделить «настоящие ИСИ», т.е. те, что работают непосредственно на рынке ценных бумаг, от так называемых венчурных. Но конъюнктурные соображения так и не дали это сделать…
- Вы стояли у истоков создания саморегулируемых организаций отечественного фондового рынка – Украинской ассоциации торговцев ценными бумагами и Украинской ассоциации инвестиционного бизнеса (УАИБ). Расскажите, пожалуйста, о процессе их «появления на свет» – возникновении идеи, ее реализации и тех, кто работал над этим.
- Все верно, первой профессиональной организацией на отечественном фондовом рынке была Украинская ассоциация торговцев ценными бумагами (не путать с АУФТ – Ассоциацией «Украинские фондовые торговцы»). Учредителями первой СРО стали энтузиасты нашего рынка – несколько компаний, участвующих в приватизации, которые собрались для этого в Алуште в далеком 1992 году. В этой ассоциации я была членом совета, и, на мой взгляд, работа организации была очень важной для становления фондового рынка, для его профессионализации – особенно до создания Комиссии по ценным бумагам. Первый устав УАИБ писали три женщины. Украинская ассоциация инвестиционного бизнеса была создана в 1995 году. Ее первый устав писали три женщины (вот уж точно – «три девицы под окном») – Ирина Заря, Зинаида Лебединская и я. Кстати, с названием УАИБ был забавный случай – мою идею «завернули» из-за неблагозвучности аббревиатуры – я предложила назвать ее Национальная ассоциация инвестиционного бизнеса. Так и появилось название Украинская ассоциация инвестиционного бизнеса. Позднее Ассоциация торговцев ценными бумагами слилась с УАИБ. Организация стала вполне дееспособной, а ее появление было очень своевременным – необходимо было расширить понятие фондового рынка, связать его с инвестиционным капиталом. Само по себе появление профессиональных объединений было положительным моментом для фондового рынка. Идея СРО и проблемы участия в них сейчас активно обсуждаются, и я поддерживаю позицию о необходимости большей дерегуляции для саморегулируемых организаций и самостоятельного выбора участниками рынка ассоциации.
- Несмотря на то, что мы говорим об истории фондового рынка, хотим завершить наш разговор размышлениями о том, что же нас всех ждет. Исходя из того, что Вы знаете едва ли не все о прошлом украинского рынка ценных бумаг, каким Вы видите его будущее? Ситуативная смена состава Комиссии по ценным бумагам внесла некоторую тревожность в ожидания участников.
- Об истории говорить легче. Конечно, не тогда, когда дают ей оценку, – сколько участников обсуждения, столько и точек зрения на прошлое. Я рассказала только о том, где непосредственно принимала участие. А что нас ждет.… Естественно, ситуативная смена состава Комиссии по ценным бумагам внесла некоторую тревожность в ожидания участников. Тем более, что состав Комиссии, так стремительно уволенный, был достаточно профессиональным. При прежней команде значительно изменились отношения членов регулятора с профучастниками, было принято много необходимых законов, нормативных документов, у большинства членов комиссии уже был накоплен хороший опыт для дальнейшего эффективного регулирования. Но случилось то, что случилось. Состав Комиссии, так стремительно уволенный, был достаточно профессиональным. …Сейчас профучастники в неформальных объединениях активно обсуждают вопрос структуризации проблем фондового рынка, это должно придать системность работе по его регуляции и развитию. Но весь рынок сейчас в ожидании – как новый состав Комиссии будет налаживать отношения с сообществом профучастников. Во многих вопросах рынок требует еще более интенсивной регуляции, но, в то же время, ждет от Комиссии и более активной демократизации. Поживем – увидим…
