Какие направления сейчас выбирает украинский бизнес для инвестиций и что сами банки считают наиболее привлекательным? Готов ли Запад оказывать Украине безусловную поддержку? Станет ли восстановление разрушенной инфраструктуры и энергетики ключевым фактором экономического возрождения? И каковы перспективы аграрного сектора и милтеха — сохраняют ли они потенциал для развития?
Именно эти вопросы стали центральными во время масштабного мероприятия «Диалоги с NV. Бизнес и новая реальность», где предприниматели и финансисты обсуждали трансформацию украинской экономики в условиях войны.
Среди участников дискуссии были:
-
Александр Повшедный, председатель Правления ПроКредит Банка
-
Игорь Мазепа, основатель и СЕО Concorde Capital
-
Вадим Уткин, советник генерального директора ДТЭК ВДЕ
-
Артем Коник, директор коммерческого направления Philip Morris Украина
-
Максим Цымбал, первый заместитель председателя Правления банка Південный
-
Игорь Лиски, основатель инвестиционной компании EFI Group
Александр Повшедный, председатель Правления ПроКредит Банка
«До сих пор наши зарубежные коллеги не верят, что у нас не останавливались платежи после начала полномасштабного вторжения. Поэтому я испытываю большую гордость за всех коллег по цеху, нам это удалось. Другой вопрос — объемы бизнеса. Например, мы на начало 2022 года располагали вдвое большим кредитным портфелем, чем в 2024 году. То есть объемы кредитования существенно сократились. Процесс шел с двух сторон: банки были очень осторожны и консервативны. И клиенты также были достаточно осторожны. Брать кредиты во время полномасштабной войны, когда так много неопределенности — сложная история, спроса на самом деле почти не было. Потихоньку с 2024 года кредитование начало восстанавливаться, все банки более активно на него смотрят. Более того, портфель возрождается, новые бизнесы открываются, хотя, откровенно говоря, далеко не все выживают и переживают ужасы войны.
Банковский сектор Украины остается прибыльным. В частности, у нас очень высокое качество кредитного портфеля, одно из лучших на рынке. 99,9% нашего кредитного портфеля — это малый и средний бизнес. NPL (неработающие кредиты — ред.) на уровне четырех-пяти процентов — даже в довоенное время такие показатели были редкостью.
Мы никогда не испытывали страха, что что-то пойдет не так. У нас много новых проектов. Что касается объемов бизнеса, мы еще не вернулись к желаемому уровню, даже не дошли до объемов периода до полномасштабного вторжения. Но это как будто мы отшлифовываем свой автомобиль в гараже перед тем, как выехать. Начнется действительно что-то хорошее — где понадобятся наши ресурсы, наша квалификация, капитал, новые инвестиции и так далее. Готовим себя к лучшим временам.
Основным для нас, как и до полномасштабной войны, остается аграрный сектор — около 48% нашего портфеля. Аграрный сектор адаптировался, на мой взгляд, достаточно неплохо. Да, были проседания, проблемы, которые случаются и без войны: засуха или избыток осадков, неурожай, определенные перебои с поставками и тому подобное. Но страна достаточно быстро возвращается к примерно тем же объемам производства и экспорта. По крайней мере, наблюдается тренд.
Читайте также: Агросектор, энергетика, производство и автоматизация: ПроКредит Банк отмечает рост спроса на инвестиции
Иной вопрос — промышленность. Для нас она всегда была интересным направлением, потому что это добавленная стоимость и долгосрочные кредиты. Для банка это привлекательно: один раз инвестируешь на 10 лет — и получаешь проценты или бонусы в течение этого времени. Промышленность адаптируется несколько хуже, чем агро, по крайней мере в нашем сегменте — кредиты до 10 миллионов евро. Почему так? Из-за перебоев с логистикой, проблем в энергетике — даже небольшие перебои приносят существенные убытки. Перевести крупное производство в другое место дорого, не все могут это сделать.
ІТ-сектор для нас и для страны на самом деле очень перспективен. Это одно из направлений, которое лучше всего подстроилось под реалии войны: диджитализация, дистанционная работа. Заказы остаются от европейских компаний, которые платят в валюте.
В энергетике ситуация сложнее, но видим постоянный импорт нового оборудования. Многие предприятия кредитуются на альтернативные источники энергии для собственного потребления".
Максим Цымбал, первый заместитель председателя Правления банка Пивденный
«Сегодня, пожалуй, наилучшее время для бизнеса, чтобы привлекать финансирование в банках. Большинство финансовых учреждений открыты к сотрудничеству, и условия для развития — максимально благоприятные.
Рост кредитования бизнеса в Украине сейчас рекордный. Только за восемь месяцев 2025 года объем кредитного портфеля бизнеса увеличился на 114 млрд грн — вдвое больше, чем в прошлом году. Банк Пивденный удерживает высокую динамику, демонстрируя более 30% прироста кредитного портфеля ежегодно.
Мы решили, что не будем ждать лучших времен. Работаем активно даже в условиях войны. В этом году ожидаем прирост бизнес-портфеля примерно на 9 млрд грн — это около 35%.
Примерно 30% проектов, проходящих через банк, имеют инвестиционный характер — модернизация основных средств, расширение производства, новые направления развития. Самыми активными остаются агросектор, логистика, энергетика и перерабатывающая промышленность. При этом более 70% инвестиций бизнеса финансируются за свой счет — компании накапливают ликвидность и направляют ее в развитие.
Отдельное внимание сегодня — к милтех-сектору, который становится одним из самых динамичных и важнейших в Украине. Оборонно-промышленная индустрия развивается очень быстрыми темпами, с бюджетами более триллиона гривен в год. По последним данным, в Украине в этой сфере уже работает около 600 частных компаний. Для банков это новые возможности — кредитование, расчеты, валютные операции.
Мы уже работаем с компаниями этой отрасли и осуществляем все необходимые шаги, чтобы расширить возможности сотрудничества с предприятиями, которые работают на рост обороноспособности Украины. Видим перспективу в развитии этой отрасли и планируем быть активным партнером для клиентов милтех-сектора".
Вадим Уткин, советник генерального директора ДТЭК ВИЭ
«Как формируются сейчас энергетические рынки? Я вижу два больших лагеря. Первый — это люди, которые шортят волатильность, а второй — это те, кто играют «в долгую» на волатильность. У нас рынок стартовал благодаря двум факторам. Первый — это долгосрочные аукционы на вспомогательные услуги Укрэнерго. Речь идет о прогнозируемом кэшфло, который мы можем предоставить нашим партнерам в банках. Другой лагерь — это те, кто верят, что новые спреды будут становиться выше и выше и появится очень хорошая возможность заработать на таких операциях, делать то, что мы, с моей точки зрения, неправильно называем «арбитраж». И батареи, аккумулирующие установки, будут новым asset class в нашей энергосистеме, их будет много. Нет официального подтверждения, но я надеюсь, что до конца этого года будет где-то 500 МВт таких установок введено в эксплуатацию, и в следующем году мы также получим где-то около 500 МВт батарей в энергосистеме Украины, что, конечно, поможет очень сильно.
Что происходит в Европе? Давайте посмотрим на тот рынок, который я более-менее хорошо знаю, — это Польша, by default очень угольная страна, почти 60% генерации из угля до сих пор идет. Европа сильно давит на эту страну, чтобы этот тренд сломать, и они дожмут. Крупнейший польский оператор тепловых электростанций PGE сейчас строит две крупнейшие системы накопления энергии в Польше, каждая из них почти по 800 МВт. Это большой объем.
Мы должны понимать, что киловатт-час — это неоднородный продукт, он очень разный каждый час. Более того, он будет очень разным продуктом каждые 15 минут. Где-то через два года Украина перейдет на 15-минутные расчетные периоды, как Европа, и будет еще больше волатильности. Это точно, и к гадалке не ходить.
Изюминкой украинского энергорынка является очень большая базовая генерация от атома. Это довольно необычно для большинства энергосистем, потому что в Украине столько атомных электростанций строилось, чтобы утопить Восточную Европу, тогдашние страны Варшавского договора, в электроэнергии".
Артем Коник, директор коммерческого направления Филип Моррис Украина
«Инвестиции во время войны — интересная тема, потому что война — это кризис, но, наряду с испытаниями, это и место для новых возможностей.
Что касается Филип Моррис Украина, я бы разделил наши инвестиции на три больших направления.
Первый — это люди. Мы с начала войны инвестировали 25 миллионов долларов в поддержку работников нашей компании. Почему это важно? В начале войны около 100 наших сотрудников выехали за границу, и сейчас они работают в офисах Филип Моррис в Мексике, Бразилии, Европе, Африке, Азии и так далее.
Как это повлияло на украинский рынок? Мы предоставили рабочие места для новых людей и инвестируем в их развитие. Отдельное направление нашего внимания — это прифронтовые территории. Там проживает 30% населения Украины, и для нас это большая часть бизнеса. Поэтому у нас есть программы по финансовой помощи и поддержке ментального состояния работников, которые там находятся.
Второе важное направление инвестиций — развитие наших продуктов и категорий. За последние три года мы инвестировали около 16 миллионов долларов в развитие инфраструктуры для совершеннолетних потребителей наших бездымных продуктов. Мы видим, что это пользуется спросом, люди готовы пробовать новое.
И третье направление — мы одни из немногих на рынке Украины, кто инвестирует в производство во время войны. В прошлом году мы открыли новую фабрику во Львовской области, стоимостью 30 миллионов долларов. Почему мы это делаем? Потому что видим большой потенциал украинского рынка.
Читайте также: Удар по серому рынку. В Филип Моррис готовят «сюрприз» для любителей контрафакта
Инвестор не боится войны. Все, что нужно инвестору, — это понятные правила игры. Чтобы были правильные законы, которые выполняются. Чтобы инвестиции были защищены и чтобы мы могли работать уверенно.
Если взять в качестве примера рынок сигарет, то 15−20% — это контрафакт. А поскольку до 70−80% цены пачки составляют налоги, то государство сознательно теряет не менее 70%. Много это или мало? Это 25 миллиардов гривен в год только от сигарет. И очень просто сделать так, чтобы государство получало эти средства. Наибольший процент нелегального продукта, контрафакта, мы наблюдаем на прифронтовых территориях. В Запорожье, Днепре, Харькове. Очень интересно, что больше всего нелегальной продукции видим в Кривом Роге, на родине президента. Там процент превышает 40%. Невозможно было бы заниматься таким «бизнесом», если бы существовало какое-то противодействие со стороны государства.
Второй момент относительно теневого рынка — вейпы. Там ситуация вообще за пределами добра и зла, потому что 93% — это черный рынок. Если оценим финансовое влияние на государство — это 7,5 млрд грн потерь.
Кроме того, у нелегальных вейпов нет сертификатов качества. Люди фактически вдыхают непонятно что и подвергаются опасности. Понимаю, что во время войны с постоянными ракетными обстрелами эта тема может выглядеть странной и несвоевременной. Но, поверьте, все это будет иметь долгосрочный эффект".
Игорь Мазепа, основатель и СЕО компании Concorde Capital
«Мы в Concorde с аналитиками еще где-то полтора года назад сели и подумали: а что будет со страной, когда закончится война, когда наступит долгожданная реконструкция, какие сектора вообще будут рабочие, кто будет бумить, а кто — так себе? В финансовом анализе есть такая история как бета. Индустрии с высокой бетой первые сдуваются, когда в стране случается какое-то дерьмо, например война, и первые, которые выходят из этого дерьма, когда оно заканчивается. И мы пришли к выводам, что в стране есть три индустрии с очень высокой бетой. Первое — это банковский сектор, но банковский сектор для инвестирования у нас в Украине — болото. Доля государства очень большая, кэптивный бизнес, зарегулированный. Также это строительные материалы. Когда-то мы с нашими партнерами из OKKO Group инвестировали в Криворожский цементный завод, потом купили еще много активов, сейчас докупаем, развиваем. И — энергетика. То есть мы пытаемся сейчас поймать циклы, которые принесут любую инвестицию либо вверх, либо вниз.
Мы считаем, что энергетика — это цикл подъемный. Москали разрушили уже 8−10 ГВт мощностей. Эти гигаватты — маневровая электрическая энергия. То есть, например, в сентябре киловатт вообще ничего не стоил. Когда светило солнце, когда немного поддувал ветер, когда работала «атомка». Но в пиковые времена цены были на максимуме девять гривен, сейчас они 15 гривен за киловатт. Мы считаем, что это очень большой тренд. По крайней мере он будет продолжаться, пока рынок не насытится теми мощностями, которые смогут сбалансировать его, выровнять предложение в течение дня.
Думаю, что два, а то и три года будет идти очень активная работа. Я уже вижу инвестированные сотни миллионов, может, даже миллиарды долларов в этот рынок. И думаю, что эти гигаваттные мощности, которых не хватает сейчас, скорее всего, будут компенсированы через строительство и через инвестиции в новую распределительную генерацию. Поэтому мы вышли на рынок, собрали пул инвесторов. До конца года мы, я думаю, дадим возможность и меньшим инвесторам соинвестировать в этот рынок, очень позитивно на это смотрим".
Игорь Лиски, основатель инвестиционной компании EFI Group
«Будущее Украины — в новой индустриализации. Мы можем обсуждать банковский сектор или энергетику, но если не будет индустриального развития Украины, страна сократится в разы. Потому что просто некому будет работать, негде будет работать, не будет налогов и всего того, что обеспечивают производство и добавленная стоимость.
Аналитики нам сказали, что первой будет воспроизводиться строительная отрасль. Но как можно строить, например, не имея своего производства стекла или производства цемента? Слава Богу, с цементом нам немного повезло. А стекла у нас просто нет. Мы сейчас сто процентов стекла завозим в Украину. В 2023 году я лично писал СБУ докладную, что мы импортируем из Беларуси, извините, это вообще подрывная деятельность. Сейчас мы завозим из Китая, из Турции, из Азербайджана, из Польши, из Румынии. Вставляя окна после взрыва, украинцы переплачивают в среднем 30% от европейской цены. О каком эффективном восстановлении идет речь?
Поэтому мы основываемся на философии, что нам нужны проекты, которые создают добавленную стоимость. Отсюда наш проект по производству листового стекла. Начинаем второе предприятие Фиднова строить, будем производить высокопротеиновые добавки, которые используются в пищевой промышленности, фармацевтике и так далее.
Куча проектов, которые базируются на сырье в Украине, но производят конечный продукт, — это основа будущего страны. Сейчас у нас есть доступ ко всем западным технологиям, включая военные. Украина — уже часть цивилизованного мира. Давайте это использовать. Иначе сбудется самый негативный сценарий для Украины, когда останется 15 миллионов, они будут обслуживать искусственный интеллект, на котором тракторы будут ездить и вывозить сырье — руду, кукурузу или что там еще мы будем здесь выкапывать и выращивать.
В чем главная проблема Украины и главный вызов, с которым мы сейчас боремся и, надеюсь, сделаем здесь маленький прорыв? В Украине нет проектного финансирования, почти совсем. Главная причина — война, но не секрет, что и до войны у нас с проектным финансированием были большие проблемы. Банкиры скажут, что у нас сейчас философия выживания. Удержаться, дожить до победы. Возможно, оно и правильно было бы, если бы война длилась год или два. Но уже четвертый год заканчивается, а как человек с Донбасса скажу, что уже 12-й год. И «дожить до победы» — это неверная стратегия, которая ведет в никуда.
У Украины нет будущего без новых проектов. А новых проектов без проектного финансирования не будет, потому что мы просто проигрываем конкуренцию другим территориям, той же Польше или Румынии. Поэтому мы работаем с IFC, DFC, с фондами, Ukraine Facility, с Европейским инвестиционным банком, продвигая идеи, что если есть правильный проект, очень нужный стране, и если есть правильный партнер, то мы просто обязаны находить проектное финансирование. Пусть проект поддерживает Украинское государство через инвестняню или еще какую-то институцию.
Читайте также: Сладкая экспансия. Украинский мед завоевывает супермаркеты Великобритании
Не знаю, повезло ли нам, но нас слышат. Наш проект утвердили в IFC, надеюсь, в ближайшее время, не могу пока официально сказать когда, будем подписывать. У нас есть понимание с DFC, большая история с минеральным соглашением, но на самом деле она докатится и до инфраструктурных, и до других проектов, не только по критическим материалам.
Мы видим, что активизировались различные агентства. Например, у нас сейчас большой проект, который должен профинансировать немецкое оборудование для нашего спецстекольного производства. Если раньше была позиция — не более 10 млн евро на один проект в Украине, можете себе представить изменения, когда у нас только немецкого оборудования на 120 млн евро. Мы начинаем этот лед ломать.
Уже все понимают, что война закончится рано или поздно. Думаю, и в Кремле нет других сценариев, даже в грязных снах, что Украины не останется. Украина будет частью ЕС и цивилизованного мира, самой горячей страной для инвестиций. Минимум 200 миллиардов евро репарационных средств на 10 лет — их надо будет освоить. Фонд ЕС тоже должен выделить средства как стране — потенциальному члену, например, Польше было предоставлено 120 млрд на 10 лет. Эти деньги будут фундаментом для частных инвестиций, которые должны заходить в страну. Вероятность этого положительного сценария мы оцениваем в 80+%, это делает Украину очень интересной для инвесторов со всего мира.
Другое дело — насколько украинский бизнес и Украинское государство с его регуляциями смогут с этим спросом справиться. Все знают, что у нас умеют даже хорошие истории портить очень быстро. Я надеюсь, на этот раз наконец, заплатив такую высокую цену, нам удастся построить страну мечты".
