Общая мощность комплекса составит около 5 000 МВт, что станет весомым вкладом в реализацию стратегической программы Ирана по наращиванию атомной генерации до 20 ГВт к 2040 году.
Детали сделки
-
Росатом выступит генеральным подрядчиком — от проектирования до ввода станций в эксплуатацию.
-
Планируется возведение четырёх энергоблоков поколения III на участке площадью 500 га.
-
Проект интегрирован в 20-летнюю программу развития атомной энергетики Ирана.
-
Глава Организации атомной энергии Ирана Мохаммад Ислами отметил важность технологического сотрудничества, включая развитие малых модульных реакторов (SMR).
Исторический контекст
Иран уже имеет опыт сотрудничества с Росатомом — действующую АЭС Бушер мощностью 1 000 МВт. Вторую и третью очереди планировали завершить в 2024–2026 годах, однако проект столкнулся с задержками.
Росатом также строит первую турецкую АЭС Аккую, но там возникли финансовые трудности, что вызвало сомнения в его способности масштабно реализовывать проекты одновременно.
Геополитическое измерение
Сделка демонстрирует углубление энергетического альянса между Москвой и Тегераном, особенно в условиях санкционного давления Запада.
Ранее стороны договорились о поставках 55 млрд м³ газа и финансировании энергетических проектов.
Соглашение подписано спустя несколько дней после сообщений о возможном восстановлении санкций ООН и ЕС против Ирана из-за нарушения ядерной сделки 2015 года (механизм snapback).
Риски и вызовы
-
Финансовые — $25 млрд является крайне масштабной суммой для двух экономик, находящихся под санкциями.
-
Технологические — ограниченный доступ к западным технологиям и оборудованию может замедлить реализацию проекта.
-
Политические — новая волна санкций может усложнить финансирование, логистику и международное страхование.
-
Репутационные — сотрудничество с Россией может ещё сильнее изолировать Иран от других технологических партнёров.
Перспективы
Для Ирана проект символизирует стратегическую независимость в энергетике и стремление стать региональным ядерным игроком. Для России — это попытка закрепить влияние на Ближнем Востоке и показать, что несмотря на санкции, она остаётся ключевым поставщиком ядерных технологий.
Тем не менее практическая реализация выглядит крайне сложной: дефицит финансирования, санкции и внутренние вызовы могут превратить сделку в многолетнюю стройку с неопределённым результатом.
